– Разумеется, я не уверен, что все обстояло именно так, но, судя по всему, план в общих чертах был таков. Однако она не учла одного обстоятельства – того, что вы с силой придавили этот шланг камнем. Результат – женщина уселась за руль, включила мотор, но шланг, подсоединенный к выхлопной трубе, тут же сорвался под напором выхлопов и стал непригоден для цели миссис Халлифорд. Газ начал скапливаться у пола гаража, затем поднимался все выше и выше, пока не достиг водительского сиденья. Если бы она оставила дверь гаража открытой! Она закрыла ее, опасаясь, что шум мотора может привлечь внимание. Так что никакое это не самоубийство. Это ее вторая попытка совершить преднамеренное убийство. Первый план не удался из-за небрежности миссис Халлифорд, а второй сорвался благодаря вашей предусмотрительности. Вот, собственно, и все.
– Тогда получается, убийца я?
– Если вам угодно расценивать это именно так. Я бы сказал – палач. В любом случае вы ответственны за это происшествие, и этот факт неплохо бы обернуть в вашу пользу.
– Нет, серьезно, если вдуматься – разве я не совершил преступление? Если бы план миссис Халлифорд удался, то ее муж был бы уже мертв и счастлив на небесах, но он жив и определенно несчастен. Сама она вместо того, чтобы умереть, имея весьма мизерные шансы попасть на небеса, была бы жива и разбогатела за счет вашей страховой компании. Ни вам, ни мне не светит за это никакой благодарности, и опять же, при данном раскладе ни вы, ни я ее не заслуживаем. Поэтому мое вмешательство не было преступным, раз никто вокруг не стал из-за него хоть чуточку счастливее?
– Как это похоже на вас, полицейских, – пробурчал в ответ Бридон. – Вы не верите в одно, самое важное. В справедливость. Нет ничего справедливее того, что произошло здесь на этот раз. Срыв плана приносит смерть не какой-то безвинной душе, а заядлой преступнице. Вы вправе повернуть этот кран, фигурально выражаясь, и возрадоваться тому, что возмездие и справедливость восторжествовали. Вы же, наоборот, сетуете на то, что этот поступок не сделал никого хоть чуточку счастливее. Хотя о каком счастье может идти речь! Вам хотелось бы, чтобы зло процветало до тех пор, пока в дело не вступит Скотленд-Ярд, не расследует все и не арестует злоумышленников.
– Все, конечно, очень хорошо, но если оперировать только фактами, получается, что мое вмешательство носило криминальный характер. Это было действие, которое, по-вашему, принесло добро, но ведь оно же могло принести и зло…
– Мой дорогой Лейланд, вот когда доживете до моего возраста – а вам осталось около трех лет, – тогда, возможно, начнете понимать, что это относится ко всем действиям и деяниям человека. Заботиться о всеобщем человеческом счастье, а большинство людей склонны притворяться, что именно этим и заняты, – значит самому остаться в проигрыше. Делать то, что кажется вам правильным, и плевать при этом на последствия – тут-то как раз вы и даете прекрасный шанс провидению вмешаться во все эти игры. Разумеется, вы поступили правильно, придавив этот проклятый шланг камнем, а сделали вы это в тот момент, когда заподозрили, что кто-то затеял с ним какое-то грязное дельце… о нет, пожалуйста, не спорьте! Ладно, пора бы мне вернуться в дом.