– Ты его оправдываешь?
Я отмахнулся.
– Просто думаю о величии Вселенной и нашем в ней месте. И нашей великой роли.
Она сказала, повышая голос:
– А то, что Хиггинс может купить и третий заряд?.. Или вообще начнет расширять торговлю все более опасным оружием? На автоматах Калашникова столько не заработаешь, как на ядерных или боевых дронах!
– Твои слова звучат разумно, – согласился я. – Для низшего уровня, конечно… Но учитывая, что мы сейчас находимся на низшем уровне жизни, то все весьма весомо. К сожалению, эти существа могут помешать или затормозить победную поступь к сингулярности… гм…
Она поморщилась, закусила губу, глаза сузились и мрачно поблескивают между длинными, густыми ресницами.
– Мне кажется, – произнесла она глухим голосом, – ты уже придумал…
– А почему так мрачно?
Она бросила злой взгляд.
– Потому что не люблю, когда самцы так нагло выказывают свою доминантность!
– Я выказываю?
– Ты, – отрезала она.
– Я сижу тихий, как ангорская мышь!
– Вот-вот, – сказала она обвиняюще, – и молча заставляешь меня признавать свою доминантность. Это свинство и мужской шовинизм!
– А почему я?
Она вздохнула.
– А кто у него был недавно? Не могу поверить, что ты не запомнил расположение комнат, где что лежит, какая охрана, где находится, кто чем вооружен…
– Специально не запоминал, – сообщил я.
– Еще бы, – отрезала она саркастически. – Специально только новички запоминают. А у таких зубров все на автомате. Ну?
– Что-то смутно помню, – пробормотал я, но вспомнил совсем не то, что стоит рассказывать Эсфири в подробностях, хотя ее не смутишь, но эти мелочи роли не играют. – Но так, в зыбке… Больше на эмоциях.
Она сказала с сарказмом:
– Конечно, приятных?
– Он должен был принять меня достойно, – сказал я, защищаясь.
– Представляю, – буркнула она, – что по-вашему с Хиггинсом понятию «достойно».
– Лучше не представляй, – ответил я. – Все пожрала?.. А моя порция куда делась? Ну вот так и веди дела с евреями… Ладно, поднимай отяжелевший афедрон.
– Что за афедрон?
– Это жопа по-еврейски, – сообщил я любезно.
Она поморщилась.
– Разве что на идише, в иврите такого мерзкого слова нет. Подожди, оденусь. Я быстро.
Молодец, душ тоже принимать не стала, все лучшее перенимает быстро, никаких догм, хотя насчет душа я малость перегнул. Просто мужчины не так помешаны на внешности, потому моемся реже и менее охотно, а о вредности частого купания сообщили тоже мужчины, я на всякий случай посмотрел фамилии этих сорока трех ученых, проводивших эксперимент, – ни одной женщины, а то бы, зараза, постаралась помешать. Вообще, женщины – тормоз прогресса, это аксиома.