— Херня, это мягко сказано. Сразу и не рассказать. Тебя, как звали?
— Владимир. — Опешил мужчина. — Меня и сейчас так зовут.
— В Улье не приживаются старые имена. Здесь только клички со смыслом или без. Кем работал?
— Машинист маневрового тепловоза «Чебурашки», ЧМЭЗа, слышал о таком?
— Вообще-то, нет. Я, как крестный, имею право засвидетельствовать твое новое имя. Хочешь быть Чебурашкой?
— Это обязательная процедура?
— Нет, если хочешь умереть быстро, не стоит и заморачиваться.
— Имя, что, предохраняет, как-то?
— Не факт, просто является отражением твоего желания принять законы Улья.
— Нет, Чебурашкой не хочу быть. Может быть, Дизелем? Мотор на Чебурашке был дизельный.
— Пойдет, Дизель так Дизель. Главное, чтобы шумел негромко и выхлоп был не вонючим. Нарекаю тебя Дизелем, ныне и присно и вовеки веков. Аминь. — Что-то знакомое привычно вылетело с языка.
— А дочь? Ей тоже нужна кличка? — спросил Дизель.
— Сколько ей?
— Двенадцать.
— Да, пусть будет. Она сама выберет, или отец за нее?
— Она сейчас не в том состоянии. Испугана, и за мать переживает.
— Она точно не заразилась?
Рэб, без спроса открыл дверцу автомобиля, чтобы разглядеть девочку. Она сидела с поднятыми на сиденье ногами, уткнувшись лицом в колени.
— Катя, с тобой все в порядке? — Спросил ее Рэб.
Девочка повернула в его сторону зареванное лицо с распухшими веками, но ничего отвечать не стала. Рэбу этого и не надо было. Он понял, что девочка здорова.
— Ты сам-то как? — Спросил он у ее отца. — Плохо, наверное? В животе не режет?
— Режет. — Удивился тот. — Так и должно быть?
— Держи. — Вытащил из рюкзака бутылку и протянул Дизелю. — здесь, это первая вещь. Понемножку прикладываешься и всегда в тонусе. Без нее смерть. И тебе и дочери твоей надо обязательно выпить.
Дизель, как и все новички, брезгливо понюхал из горлышка. Его глодали сомнения, как и Рэба совсем недавно. Сколько воды утекло с тех пор. Рэб сделал глоток сам, чтобы успокоить новичка.
— Пей, не яд.
Дизель зажмурился и сделал глоток. Его лицо скривила гримаса отвращения, через секунду сменившаяся удивлением, а потом и удовольствием.
— Помогло! На самом деле помогло. Катюх, вылезай уже, тебе надо принять лекарство.
Дочь вылезать не стала. Она попустила стекло и скорбно ждала, когда ей дадут лекарство. Отец не стал поить ее из общей бутылки, нашел в бардачке стакан и плеснул в него одну четверть живца.
— Не нюхай. — Предупредил он. — Пей сразу.
Катя, без эмоций, выпила живец, захлопала глазами и через секунду ее щеки налились розовой краской.
— Кать. — Обратился к ней Рэб. — Тебе нужно другое имя. Хочешь, придумай его себе сама. Отец твой стал Дизелем.