— Во-первых, для меня это не главнейшая забота, а во-вторых, затронутые вами имена — моя область ответственности. — Боянова сделала ударение на слове «моя».
— Разумеется. — Председатель СЭКОНа поднял руки вверх. — Я не спорю, но не стоит преуменьшать значение поступков таких людей, как Шаламов и Мальгин, наделенных нечеловеческими способностями. Это потенциальная угроза человечеству, и вы это прекрасно понимаете. Впрочем, не только экзосенсы, но и отряд интрасенсов тоже способен привнести смуту в нормальную жизнь общества. Я склонен верить некоторым ученым, утверждающим, что интрасенсы — наметившаяся тенденция вырождения человечества.
— У меня иная точка зрения, — сухо ответила Боянова.
Ландсберг прижал руки к груди.
— Ради бога, Власта, я никоим образом не настаиваю на своей, однако нам с вами необходимо перестраховываться в подобных вопросах, ибо отвечаем мы за безопасность цивилизации одинаково. Я отношусь к интрасенсам нормально, но они начинают переступать границы этических норм. Вы знаете, что они направили в Совет безопасности письмо с предупреждением, что сами «постоят за себя», если служба безопасности не примет мер в ответ на провокации в их адрес?
— Я читала письмо. Они правы.
— Допустим, это спорный вопрос, у большинства людей иное мнение. Письмо есть замаскированная угроза в наш адрес.
— Береза — не угроза, где стоит, там и шумит, — ответила Боянова пословицей, не принимая предположения Ландсберга всерьез. — Но это предмет отдельного разговора.
— Согласен. Кстати, вы свободны сегодня вечером? Я заказал столик в «Олимпиакосе», можем поужинать.
— Если освобожусь, позвоните в половине восьмого.
Председатель СЭКОНа поклонился, пряча усмешку в глазах, и вышел, элегантный, уверенный в себе, сдержанный, с легким налетом высокомерия, и Боянова тут же забыла о нем, как о досадной, но легкоустранимой помехе. Она любила работать в одиночестве, опираясь на опыт, запас знаний и быстродействие инка, и лишь по особой необходимости вызывала заместителей и дежурных по управлению.
После одиннадцати позвонил Шевчук. Его динго-призрак, казалось, заполнил собой кабинет, настолько заместитель комиссара был колоритен и объемен. Поскольку оперативные сведения о работе секторов и комиссий поступали комиссару постоянно и своевременно, то есть она всегда была в курсе событий, то ее беседы с заместителями и начальниками секторов носили консультативный характер, если же звонил кто-то из аппарата тактического руководства, это означало, что требуется согласование планов — тактического и стратегического. Но Шевчук искал комиссара по другому поводу.