Шок продолжался долго, Клим потом не сразу смог вспомнить, что же его вывело из этого состояния. А объяснялось все просто: у пленочного скафандра, в который запеленала его здешняя автоматика, близкая по параметрам земной, закончился энергоресурс, и он испарился, исчез, превратился в пыль.
Мальгин очнулся окончательно, в нем проснулась злость, жажда деятельности и яростное желание бороться за жизнь.
Не найдя продуктов питания, годных для использования, он «пообедал» электричеством, которое еще хранилось в аккумуляторах полуразрушенного левиафана, и погрузился в медитацию, высвобождая от оков воли и психики все свои человеческие и нечеловеческие силы. Все же он не был чужим и для вселенной этого времени, обладая знаниями предшествующих поколений разумных существ, свободой выбора образа жизни и, главное, места жизни. В нем соединились три видения мира — человеческое, маатанское и видение будущего, присущее разумным существам данной эпохи, для которых их Метавселенная была ничуть не проще и не менее активной, чем Вселенная во времена бытия человечества для человека. Мальгин ощутил пространство вокруг как часть самого себя и сам стал космосом. Он заново открыл законы здешней физики, увидел потухшие галактики — большинство звезд в эту эпоху уже закончило эру излучения, — переставшие быть упорядоченными скоплениями светил: почти девяносто процентов звезд рассеялось в пространстве, а остальные образовали сверхмассивные «черные дыры», вокруг которых цвела непонятная жизнь. Воля эволюции образовала скопления нейтронных звезд со своим движением и жизнью и гигантские провалы в метрике — «прозрачные дыры» вывернутых измерений — там, где произошла декомпактификация[81] древних реликтовых «суперструн».
Клим увидел и ощутил медленное угасание ядерных процессов внутри звезд и давно остывших планет и с новым интересом прислушался к далекому шуму иной жизни — на базе колоссальных скоплений элементарных частиц, излучений и волн избравшей места обитания возле «черных дыр», нейтронных систем и у других экзотических образований здешнего космоса. Пульс этой жизни бился по человеческим меркам чрезвычайно медленно, процессы информационного обмена протекали неторопливо, веками, и все же вселенная не пустовала, продолжая расширяться в пределах стенок-границ, отделяющих одну Метавселенную-домен от другой. До конца звездной эры оставалось еще немало времени, сотни миллиардов лет, и звезды пока кое-где светили, в основном карлики — белые, желтые, оранжевые, красные. Остальные давно прекратили существование: либо взорвались, либо сжались в «черные дыры» и нейтронные капли с размерами всего в десятки, сотни километров.