— И что же? — отозвался Мальгин живо.
— У нас нет ответа, — грустно закончил Кузьма-двенадцатый; видимо, из всей компании он был штатным философом. — А что касается Вершителей… образно говоря, Вершитель — это Некто в конце бесконечности. Все знают, что он существует, но достичь его не представляется возможным.
— И тем не менее Вершители — только равные среди равных, — пробормотал Мальгин. — Жаль…
— Чего жаль? — опешил Кузьма.
— Мечты. Все-таки возможности реально существующего Бога греют душу. А тут их много…
— Кстати, среди них есть и люди, — добавил похожий на волосатого многонога Кузьма-восьмой, все время играющий какими-то камешками.
— Не совсем люди, — уточнил двенадцатый. — В ваше время уже появились их предки, вы называете их интрасенсами. Человек обычный, хомо ординарис, не стал полностью космическим жителем, хотя и пытался превратить космос в свою биосферу. Он строил оболочки, поддерживал внутри гомеостаз, но себя перестроить не мог. Интрасенсы же создали свою гармониосферу, Неошамбалу, ускорили развитие и ушли с Земли поодиночке, ассимилировались с другими, подобными себе существами. Кстати, Паломник — кажется, вы его знаете? — потомок таких переселенцев. — Кузьма подумал и добавил: — Хороший мужик… царствие ему небесное!
Мальгин грустно улыбнулся. Налетело черное, тоскливое чувство, окунуло в болото душевных переживаний и мук. Человечество исчезло, хотя память о нем сохранялась, и осталась от него небольшая горстка разбежавшихся по вселенным его детей. Откликнулся бы кто-нибудь?!
— Вот почему «черные люди» не желали общаться с нами, — вслух проговорил Мальгин. — Они знали, что человек — временный жилец на этом свете. А мы-то, ничтоже сумняшеся, называли его «венцом творения»!
Кузьма сочувственно молчал.
— А мы-то возвеличивали научные и технические достижения, как панацею от всех бед. И ничего не осталось!
— Кое-что осталось, — «тихо» сказал Кузьма-двенадцатый. — Памятники культуры и искусства, они в музее Духа Поколений, могу показать. Музей существует миллиарды лет, говорят, его тоже построили Вершители.
Мальгин повернул к нему голову. Слезы подкатили к горлу, мешали беседовать и думать.
— Отчего же мы… люди… исчезли? Там сказано?
— Вы знаете ответ. Прекратилось накопление исторической памяти и духовной энергетики ушедших поколений — единственная спасительная черта хомо сапиенс. Наступил распад культуры, потом сложившихся структур и…
— Понятно, — кивнул Мальгин. — Деградация и вымирание…
— Как и у всех стереотипных эгоцивилизаций. Это касается и нашей, увы, — добавил Кузьма-седьмой.