— Не выдержал?
— Извини, — буркнул Иван, пряча глаза, потом оживился. — Да и что здесь такого? Ну, поработал с Гиппократом, побеспокоил эм-синхро из твоего ящика…
— Не хитри, Иван, ты искал информацию обо мне, вернее, о «черных кладах».
— Так ведь интересно же! А сам ты молчишь, ничего из тебя…
Клим исподлобья взглянул на Зарембу, и тот, сразу замолчав и побледнев, попятился.
— Т-ты что, Клим?
— Ничего. — Мальгин заставил себя улыбнуться, отметив, как сразу с облегчением, хотя несколько заискивающе, улыбнулся в ответ Заремба. — Ты же знаешь, как я не люблю неоправданного любопытства. Этике тебя учили?
— Больше не буду, клянусь! — Заремба прижал кулаки к груди. — А правда, что у тебя… э-э… расщепление личности? Это Гиппократ сообщил.
— Вздор! — рассердился Мальгин. — Гиппократ такого сообщить не мог, если только не сошел с ума.
— Значит, сошел. — Заремба уже пришел в себя и разговаривал как обычно. — Спроси у него сам, зачем мне возводить напраслину?
Хирург молча натянул эмкан, и Гиппократ сообщил ему все, о чем только что говорил Заремба. Оглушенный, Мальгин посидел несколько секунд, ничего не понимая, покрутил головой, с трудом заставил себя общаться с инком спокойно:
— Кто ввел тебе эту информацию?
— Информация поступила по консорт-линии, адресат неизвестен. Предположительно это служба безопасности.
— Безопасность не ведет себя так грубо.
— Больше у меня ничего нет.
— Когда поступил пакет?
— Вчера в семь вечера.
— Стобецкий знает?
— Естественно. Он интересовался, когда вы планируете выдать информацию «черных кладов».
Мальгин не ответил, сбрасывая эмкан.
— Убедился? — кивнул Заремба на стол. — Когда собираешься устраивать пресс-конференцию? Все обещаешь, обещаешь…
— Я еще не готов, не дави на психику, Иван.
— А почему ты такой хмурый? Давно не видел тебя веселым, ходишь вечно озабоченный… и недобрый.
— Потому что я не обязан все время терпеть самого себя, — проворчал Мальгин. Последние слова Зарембы задели его и заставили задуматься. Недобрым Клим не помнил себя никогда, во всяком случае, никто до этого не бросал ему подобных упреков, и если Иван заметил изменения в его характере, значит, самоконтроля не хватало, да и контроля Харитона тоже. Интересно, при наступлении «фазы черного» он полностью отключается или ведет себя как обычно? Если не считать недоброго взгляда?…
— Все, Иван, мне надо поработать. Кстати, если я тебя оставлю замом, справишься?
Заремба недоверчиво посмотрел на хирурга.
— Справлюсь, конечно, — сказал он с великолепной самоуверенностью как о чем-то само собой разумеющемся. — Не шутишь? В отпуск собрался или еще куда?