Ишь как вскинулся. Я ему «укорот даю» — волю его «укорачиваю». Тамошние купцы ведь спросят:
— А ты что ж, княже? За беззаконие такое — Ваньке-ублюдку юшку не пустил?
И про меж себя скажут:
— Слабоват стал князь. Живчик-то наш против нищеброда безродного — скис да заюлил.
Живчику об этом и думать-рассуждать не надо, инстинкт правителя, рюриковича, накатанные с рождения реакции — срабатывают автоматом:
— Ишь ты. Зубки кажешь?! Свои порядки ставишь?! Выше обычая прыгнуть хочешь?! Наши отцы-деды — такого не заповедовали, в «Русской Правде» такого нету.
— У отцов-дедов — такого Ваньки плешивого не было. А тебе, вот, довелось. «Русская Правда» мне не указ. Здесь, по «Указу» — не Русь. А зубки у меня так, махонькие. Чего ими хвастать? Вот у собачки моей…
Мы были уже нашем берегу, чуть отошли по пляжу под стеной Дятловых гор от суеты и шума погрузочно-разгрузочно-сортировочно-упаковочных работ. Я свистнул. Сверху, с террасы метрах в пяти над нами рухнула на песок огромная туча пыли, песка и шерсти. Грохнулась оземь, как герой русских сказок, но не обернулась ясным соколом, принцем-царевичем или ещё чем-то бесполезным, а бурно отряхнулась, осыпая нас всяким мусором. И радостно развалилась на спине, приглашая почесать ему брюхо.
Курт играл в скрадывание глупых сапиенсов. Но на этом склоне ему неудобно, из-под такой туши летит вниз разная мелочь. Вот я его и засёк.
— Это… Это что?!!!
— Курт. Князь-волк. Мне его их стая на воспитание отдала. Сирота. Друг мой. Весёлый, верный, умный. А зубки! Ну-ка, покажи дяде зубки. Вот они какие… красивые, белые, крепкие… зубки-зубочки. Ну-ну, не хватай… У волка — зубы. У меня — мозги. Поганые, которые про то не знали, нынче по Волге плывут, своими мозгами — ворон кормят. Ты меч-то убери. Курт без команды человека не трогает.
Живчик, снова не глядя, запихивал свой дамаскизированный меч, мгновенно извлечённый при появлении князь-волка — в ножны.
— Сделай, княже, божескую милость — объясни там, в Муроме, насчёт рабов. А то… негоразды будут. Купцы-то… бегать-шалить начнут. Я — человек мирный, мне крови — не надобно.
Юрий нервно переводил глаза с меня на Курта и обратно.
Тон разговора, который у меня приближается к «беседе равных» — обиден для него. Но, возвращаясь из Янина, мы «по-походному, без чинов» — так общались. Сегодня — просто ещё шажок. Неприятный. Вокруг полно его людей. Позволить кое-какому воеводе, пусть бы и Всеволжскому, пусть бы и поставленному Боголюбским… Да завтра все так захотят!
А наехать на меня… А за что? Приказ задержать — выполнил. Да ещё и кучу ворогов побил. На славу победителя не претендую, с добычей разошлись без крика. Совет коммерческий важный дал — немалой прибылью обернуться может: заранее предупредил о новизне с невольниками.