Здешняя индустрия — печки. Их надо делать из качественного кирпича. Постоянные ремонты прогоревших стенок, сводов и подов — задалбывают. При большом количестве установок снижение интенсивности отказов — вопрос существенный.
Между тем народ воспринял нечто иное. Как народу и привычнее. Что Воевода…
— Слышь, он чего? Типа, насквозь видит? На сажень под землёй?
— Да не на сажень! Ты ж слыхал — идти 40 вёрст! Ё… я ж… вчерась… и заховал… Место держи, сбегаю-отдам. Пока не началось.
Мужичок начал осторожно пробираться к выходу. Уже у дверей поймал мой внимательный взгляд, всхрапнул и рванул на двор. Интересно — что ж он такое «заховал»?
Тут влез Прокуй. Так это… прессует.
— Ядрёная глина спешно нужна. Мы что привезли — в горн вбили. А ещё? Вот ты, Воевода, сказывал, что покажешь, как железо литься будет. Ну и где? Как? Ты обещался.
Прокуй воспользовался моментом и складывает на меня свои претензии. Ему только начать. Извини, дружок, но металлургия сейчас — не самое «горящее» дело. Хотя… Надо дать парню перспективу. Почву для размышлений. И надежду на чудеса.
— Верно сказано в Писании: видят, но разумеют. Выгляни наружу, Прокуешка. Видишь? Над краем Дятловых гор ветер мусор несёт. Снизу от Оки поднимает травинки сухие да листья палые.
— Н-ну. И чего? Не, ты, Воевода…
— Я — Воевода, ты — кузнец. Мастер. А перед носом — не видишь. Что нужно кузнецу? Руда, уголь и воздух. Руда добрая, уголь жаркий и воздуху много. Для этого «много» во всём мире ставят к варницам, горнам — меха. Воздух в печку загонять.
— И чего? Мы ж эту, вертушку твою, вен… вентилятор приспособили. Ну. Воздух хорошо гонит. А причём здесь…
— А притом, что можно насильно гонять, а можно просто не мешать. Дай ветерку свободы. Пусть он сам… в печку влетает да жар раздувает!
— Как это?! Чтобы ветер сам… А он не послушается! Или колдовство какое…?
«Ветер, ветер! Ты могуч,
Ты гоняешь стаи туч,
Ты волнуешь сине море,
Всюду веешь на просторе.
Не боишься никого,
Кроме бога одного.
Аль откажешь мне в ответе?
Не видал ли где на свете
Ты царевны молодой?
Я жених ее». — «Постой, —
Отвечает ветер буйный, —
Там за речкой тихоструйной
Есть высокая гора,
В ней глубокая нора…»
Пушкин — не металлург. Он просто гений: «Там за речкой тихоструйной \ Есть высокая гора…». Прямо про нас, про Оку и Дятловы горы! А «нору глубокую» мы и сами построим. Только будет там не царевна спать, а железо кипеть. Тоже — очень красиво.
И «ветер буйный» — будет у Прокуя в добровольных подмастерьях.
— Смотри. Вот ветер дует. Накатывает на береговой обрыв, на эти Дятловы горы. Деваться ему некуда — он идёт вверх.