Казалось, что я весь разлетаюсь на мелкие составные кирпичики, которые никогда уже не собрать, не сложить в прежнюю комбинацию. Воздух никак не хотел зайти обратно в легкие, я задыхался, хрипел и не мог вздохнуть.
— Ну что, еще хочешь? — сказал Валерик, стоя надо мной. — Вставай, продолжим.
Он, конечно, произнес это не как Левитан. Он еле ворочал губами, и нос его хлюпал. Я бы встал, чтобы продолжить и поддержать честь пехоты, да не могСловно со всего Панского пепелища отсосали воздух, и я задыхался в этой пустоте, и боль пронизывала нутро насквозь.
— Вставай! — прошепелявил Валерик. — Хватит симулировать.
Я начал приподниматься. Не хотел я сидеть перед морячком на корточках, глядя на его грязные ботинки. Воздух уже начал потихоньку просачиваться в легкие, нашел-таки лазейку. Валерик поднял кулаки, приготовился, И тут же вдруг полетел через меня, как будто ему вставили реактивный заряд от «андрюши». Полетел и звучно шлепнулся на землю.
Через минуту мы с Валериком рядышком сидели на земле, приходили в себя, а над нами стоял Попеленко, за спиной у него был автомат, в руках — мой МГ.
— Ты ж так убить меня мог, — сказал «ястребку» Валерик — Разве ж можно? По хребтине! Некультурно, пехота!
— Да я не разбираюсь, что культурно, что некультурно, — оправдывался Попеленко. — А разве культурно бить товарища Капелюха по раненому животу? Что вы, товарищ моряк, фриц какой-нибудь, что ли?
— Откуда я знал, что он раненый? — спросил Валерик.
— Так я ж не имел времени объяснять! — сказал Попеленко. — Вот в самом деле тяжелая какая штука. — Он помотал головой, рассматривая приклад МГ. — Ляпнет так ляпнет.
— Черт! — бормотал Валерик. — Дых захватило.
— У меня тоже, — сказал я.
Над нами перекрещивались темные ветки ольшаника. Мы отдыхали, сидя среди раздавленных лопухов- Кирпичики постепенно возвращались и занимали свое место. Боль стихала.
— Ты чего полез к ней? — спросил я у Валерика. — Разве с ней можно так? Она знаешь какая…
— Какая такая? — сморщился Валерик. — Видали мы стеснительных.
— Ты, тельняшка! — крикнул я, или, точнее, показалось, что крикнул, и попытался встать для более действенного продолжения разговора, но только махнул рукой. — Тебе ж сказали, что мы сосватаны!
— Кого? — спросил Валерик. — Кого сосватаны?
— «Кого», «кого»!.. Я и Антонина Семеренкова сосватаны! Климарь же тебе сказал!
Валерик вытер лицо и высморкался густой и темной жижей. Теперь ответы его стали четче.
— Климарь не то сказал! — удивился он. — Климарь совсем наоборот сказал про Антонину.
Так вот оно что! Я попытался встать на ноги, но коленки еще не держались, подгибались, как шарнирчики.