— Вся Шотландия будет считать себя в долгу перед вами, — сказала Кэтрин. — Но что касается плодов нашей благодарности, то вы должны помнить, что я во всем подчиняюсь своему отцу; а бедная королева еще долгое время будет, вероятно, зависеть от настроения своих сторонников пэров, пока получит полную власть над ними.
— Пусть так! — воскликнул Роланд. — Мои дела победят предрассудки, и в этом суетном мире я буду бороться за свое счастье. Рыцарь Эвенел, который так высоко вознесен ныне, столь же скромного происхождения, что и я.
— О, так говорили доблестные рыцари из старинных романов, когда готовились проложить путь к пленной принцессе, невзирая на врагов и огнедышащих драконов.
— Но если я действительно освобожу принцессу и она сможет свободно выбирать, — сказал паж, — из кого, дорогая Кэтрин, падет ее выбор?
— Освободите принцессу из неволи, и она сама скажет вам, — ответила девушка, оборвав разговор, и присоединилась к королеве настолько стремительно, что Мария Стюарт вскрикнула вполголоса:
— Надеюсь, нет плохих новостей? Не произошло раскола в моей небольшой свите? — И затем, глядя на разгоревшиеся щеки Кэтрин и на Роланда с ясным лицом и сверкающими глазами, она сказала:
— Нет, нет! Я вижу, все идет хорошо. Ma petite mignonne[77], пойди в мою комнату и принеси мне… погоди-ка… да, принеси мне коробочку с духами.
Отослав под этим предлогом свою фрейлину, чтобы, таким образом, дать ей возможность скрыть свое смущение, королева сказала Роланду:
— По крайней мере теперь у меня будет двое благодарных мне подданных — Кэтрин и вы; ибо какой монарх, кроме Марии, так охотно помог бы искренней любви? Ага, вы кладете руку на шпагу, эту вашу petite flamberge a rien[78], прекрасно, время вскоре покажет, насколько правдивы те заверения, которые сейчас у вас на устах. Однако я слышу, в Кинросе звонит вечерний колокол. Вернемся в наши покои. Эта старуха обещала быть здесь сегодня еще и за ужином. Если бы не надежда на скорое освобождение, ее присутствие довело бы меня до безумия. Но я буду терпелива.
— Сознаюсь, — сказала вернувшаяся в эту минуту Кэтрин, — мне хотелось бы хоть на мгновение стать Генри, используя преимущества мужского пола. О как мне хочется швырнуть тарелку в это средоточие надменности, чопорности и злобы!
Леди Флеминг упрекнула свою юную приятельницу за ее несдержанность; королева рассмеялась, и все отправились в гостиную. Почти тотчас же туда был доставлен ужин, и вслед за ним появилась хозяйка замка. Королева, укрепившись в своем благоразумном решении, выносила ее присутствие с большой выдержкой и хладнокровием, пока ее терпение не подверглось новому испытанию, до сих пор еще не входившему в церемониал замка. Когда другие слуги удалились, вошел Рэндл со связкой ключей и, объявив, что охрана расставлена, а ворота заперты, почтительно вручил ключи леди Лохливен.