Роланд Грейм находился в той же часовне, но на некотором расстоянии от Дугласа, так что не мог слышать его разговора с королевой. Он тоже выглядел задумчивым и угрюмым, но его лицо сразу же прояснилось, когда королева спросила:
— Что же это вы, Роланд, сегодня пренебрегаете вашими обязанностями? Или вас так утомила вчерашняя поездка?
— О нет, ваше величество, — ответил Грейм. — Но только мне сказали, что одно дело быть пажом в Лохливене, а другое — в замке Нидри; таким образом, мейстер Генри Ситон дал мне понять, что мои услуги больше не нужны.
— Силы небесные! — воскликнула Мария Стюарт. — Как быстро эти петушки пускают в ход шпоры! Но уж с детьми-то и с юнцами я могу держаться как подобает королеве. Я хочу, чтобы вы подружились. Пришлите мне кто-нибудь Генри Ситона!
Последние слова она произнесла громко, и юноша, которого она звала, сразу же появился в часовне.
— Подойдите сюда, Генри Ситон, — сказала она. — Я хочу, чтобы вы подали руку этому молодому человеку, который так много содействовал моему побегу из заточения.
— Охотно, — ответил Ситон, — если этот молодой человек взамен обещает мне, что не коснется руки других Ситонов; он знает, о ком я говорю. Моя рука уже и раньше заменяла ему ее руку, а чтобы завоевать мою дружбу, он должен навсегда отказаться от всякой мысли о моей сестре.
— Генри Ситон, — сказала королева, — разве вам подобает ставить условия там, где я приказываю?
— Государыня, — ответил Генри, — я слуга престола вашего величества, сын одного из самых преданных вам людей во всей Шотландии. Наше имущество, наши замки, наша кровь принадлежат вам. Но о нашей чести заботимся мы сами. Я бы мог сказать и больше, но…
— Ну что ж, продолжай, дерзкий юноша! — воскликнула королева. — Что пользы было освободить меня из Лохливена, если мои мнимые освободители готовы тут же наложить на меня новое иго и мешают мне воздать должное человеку, который заслужил этого не в меньшей степени, чем они сами.
— Не огорчайтесь из-за меня, моя царственная госпожа, — сказал Роланд. — Этот молодой джентльмен — верный слуга вашего величества и брат Кэтрин Ситон. Это способно усмирить мой самый сильный гнев.
— Еще раз напоминаю тебе, — сказал надменно Генри Ситон, — что твои слова никогда не должны давать кому-либо повод предположить, будто дочь лорда Ситона ближе тебе, чем любому другому простолюдину в Шотландии.
Королева собиралась уже снова вмешаться, ибо лицо Роланда побагровело и неясно было, долго ли еще его чувство к Кэтрин способно сдерживать природную пылкость характера. Однако появление нового действующего лица, до сих пор не обнаружившего своего присутствия, помешало Марии Стюарт снова принять участие в споре. В часовне, за дверью из дубовой решетки, находилась небольшая ниша, в которой помещался высокопочитаемый образ святого Беннета. Из этого убежища внезапно появилась Мэгделин Грейм, которая там, по-видимому, была погружена в свои молитвы, и, обратившись к Генри Ситону, воскликнула в ответ на его последнее утверждение: