Дружкой самого царя Ивана Васильевича был князь Василий Иванович Шуйский, которому предстояло стать царем в 1606 г., чтобы четыре года спустя быть низложенным и насильно постриженным в монахи. Увезенный в качестве пленного в Речь Посполитую, он умрет (возможно, от яда) в 1612 г., пережив всех участников царской свадьбы 1580 г. Кроме него, дружкой царя был один из любимцев Ивана Грозного, племянник покойного Малюты Скуратова Богдан Яковлевич Бельский. В течение четверти века после смерти Ивана Грозного он станет участвовать в большинстве политических интриг и заговоров при московском дворе, неоднократно будет попадать в опалы и ссылки, чтобы вновь вставать на ноги и подниматься выше прежнего своего положения. Смерть он найдет в 1611 г. в далекой от столицы Казани, тщетно пытаясь не допустить присяги жителей города второму из самозванцев, присвоившему имя сына Ивана Грозного и Марии Нагой.
В один год с Богданом Бельским умрет невеста Ивана IV, Мария Нагая. Она еще успеет порадовать грозного супруга рождением сына, царевича Дмитрия, который погибнет в Угличе в 1591 г. Самой же ей, постриженной после смерти единственного ребенка в монахини под именем Марфа, придется стать свидетельницей драматических событий рубежа XVI–XVII вв., напрямую связанных со слухами о «чудесном спасении» ее сына. Жена Бориса Годунова, дочь Малюты Скуратова Мария Григорьевна на этой свадьбе выполняла обязанности царицыной свахи. Через 17 лет она сама станет царицей. Когда по стране поползут слухи о том, что царевич Дмитрий чудесным образом спасся от подосланных к нему убийц, Мария Годунова будет лично прижигать Марфе Нагой лицо свечой, добиваясь показаний о том, кто же посмел выдать себя за последнего сына Ивана Грозного. Марфа Нагая переживет свою мучительницу (удушенную в 1605 г. по приказу Лжедмитрия I вместе с ее сыном, нареченным царем Фёдором Борисовичем Годуновым).
Таким образом, на царской свадьбе в сентябре 1580 г., кроме самой венценосной четы, присутствовали три будущих царя и две будущие царицы. Словно какое-то проклятие висело над головами участников свадьбы, которые, к счастью для них, еще не знали своих судеб.
Последняя свадьба Ивана Грозного, как и всякая торжественная церемония при московском дворе, не обошлась без местнических конфликтов. Участником одного из них оказался Борис Годунов, на которого бил челом Панкратий Салтыков. Годунов вышел из спора победителем.
Еще через год Борис Годунов оказался свидетелем и даже участником одной из самых трагических сцен в истории царской семьи. После шестой женитьбы отношения между Иваном Грозным и его старшим сыном Иваном становились все более натянутыми. По всей вероятности, наследник царского престола не был доволен новым браком родителя, поскольку это в перспективе сулило появление новых конкурентов в борьбе за царский венец. И, судя по всему, новая родня царя – Нагие подливали масла в огонь. Нарастающий конфликт между царем и его сыном, как известно, завершился в ноябре 1581 г. гибелью царевича, павшего от удара отцовского посоха. По свидетельству Латухинской Степенной книги (справедливости ради отметим, что это источник довольно позднего происхождения, составленный почти через сто лет после гибели царевича, что ставит достоверность его сведений под вопрос), Борис Годунов ворвался на шум в царские покои, чтобы защитить избиваемого царевича от государева гнева. Если это действительно так, то поступок этот делает Годунову честь, поскольку он не только рисковал в эту минуту своей жизнью, но и спасал царевича Ивана, тем самым уменьшая для своей сестры, Ирины Годуновой, шансы стать когда-нибудь царицей. Спасти царевича не удалось…