Знание-сила, 2006 № 08 (950) (Журнал «Знание-сила») - страница 57
С Киевом тоже летописная легенда выглядит, как конструкция летописца. Опять три брата, но скорее всего их имена не были фольклорными именами, а произведены от названий самого Киева и киевских горок Хоривицы и Щекавицы — Кий, Щек и Хо~ рив. Скорее всего это средневековая этимология — средневековые хронисты часто выводили героев из названий урочищ, им известных.
Кстати, есть образец — римский, возведение имени Рима к его первому правителю Ромулу.
Но важно сказать об официозном заказе. А заказ был уже в XVI веке — кто был первый в Прибалтике? Он сформулирован уже упомянутым "Сказанием о князьях Владимирских": мы должны быть первыми, мы должны быть прямо от Августа, мы должны быть в Пруссии, поскольку из-за Прибалтики уже начиналась борьба между Московским государством и Ливонией и стоящими за Ливонией союзниками. Это все уже тогда было актуально.
Задевающей оставалась и болезненная проблема о варягах — как это мы, славяне, обратились к каким-то варягам, иностранцам, неужели сами не могли справиться? Этот вопрос очень остро воспринимался славянофилами, не менее остро, но по-другому ставился радикалами, строившими планы натиска на Восток, теми культурными героями, которые хотели цивилизовать этот самый Восток, и говорили о том, что без варягов вы никуда (кончая последними, которые предприняли эту попытку во время Великой Отечественной войны со своей дивизией "Викинг").
Греки подносят Олегу яства с отравою
Это была совершенно искаженная интерпретация исторических событий. Реакция на нее тоже была неадекватная, поскольку известно, что после войны и в начале 50-х годов шовинистическая пропаганда процветала и в нашей советской, в частности, исторической науке, — все иностранное считалось враждебным прогрессивному Русскому государству.
Что самое удивительное, и сегодня снова осуществляется социальный заказ. Опять вытаскивается эта средневековая концепция происхождения Рюрика из Пруссии и что все мы — славяне. Опять вводится цензура в области книгоиздательства, и что самое опасное, эта концепция, игнорирующая древнейшие известия о нашей истории, сейчас тиражируется уже в школьных учебниках.
А что касается подлинной традиции русской летописи, то можно считать, что летописец ничего здесь не придумывал, он, конечно, опирался на вполне тенденциозную историографию, которая сообщалась ему правящими кругами Киева. И он имел доступ в архив княжеский, откуда извлек договоры Руси с греками, где Русь имела еще неславянские — скандинавские имена. Для него это тоже была проблема, он задумывался о том, как русский язык когда-то был неславянским, а стал славянским.