Воспоминания, как мучительно долго наши доблестные полицейские заполняют бумажки, при этом сурово выгибая брови, морща лбы и надувая губы - нет, спасибо, останусь анонимом.
- Вас к каким воротам? - Спросил водитель, разглядывая меня в зеркало заднего вида.
- Да мне всё равно, - улыбнулся я, - мне не лететь, мне - любоваться. Да удачу проверить!
Таксист задумался. Пару кварталов мы проехали в тишине.
- Я Вас высажу у "горных" ворот. Там здание на пригорочке, а сам порт внизу. Вид из окон - изумительный!
- Спасибо! - От всей души по благодарил я водителя, с удовольствием располагаясь на сиденье.
Рюкзак смешно оттопырился боковым карманом и стал похож на довольного алого кота, обожравшегося сметаной, начавшего вылизываться, да так и заснувшего, с вытянутой задней лапой.
Такси скользило по ровному шоссе, обсаженному по обеим сторонам, декоративным кустарником. Умелая рука подстригла кусты, придав им причудливые формы животных, геометрических фигур.
Водитель, протянув руку, включил магнитолу. Из динамиков полился задорный мотив, незатейливой песенки. С неожиданно шикарным и затейливым гитарным соло. Таксист, удовлетворенно кивнул и притопил педаль газа.
Музыка, на мгновенье, показалась знакомой.
"Твою! "It`s My Life", Джон Бон Джови! Да, именно Тебя мне хватало, старина!"
Пусть оранжировка мне не знакома, а исполнение, явно не на английском, но это именно он, уже не однократно вытаскивавший меня из хандры, Бон Джови.
- Можно погромче. - Попросил я, едва удерживаясь, от желания начать подпевать.
Таксист снова глянул на меня в зеркало, улыбнулся и выкрутил регулятор на максимум.
На смену бон Джови, из динамиков загремел еще один старый знакомый, на котором я уже не сдержался: "...Нет места лучше и в раю, чем родное Катманду!"
По скоростному шоссе мчалось желтое такси, из раскрытых окон которого долбил рок, сменявшийся рок-н-роллом, металлом и снова - русским роком.
Уже не стесняясь, мы вместе с водителем, подпевали знакомым песням. Он колотил пальцами по оплетке руля, я - по подголовнику переднего сиденья.
"...Товарищ сержант, два часа до рассвета ну что ж ты зараза мне светишь в лицо!" - подпевали мы - "Товарищ сержант, забудь обо всем и со мной покури!!!"
И, вдруг, словно обожгло: "Словно раны на снегу - талая вода. Я вернуться не смогу - больше никогда. Я укрыться не смогу - от седых ветров. Камнем брошу в темноту - пару едких слов... Эта боль была со мной - и боль была вокруг. Боль была внутри меня - как касанье чьих - то рук. Не давала мне уснуть. Не давала умереть. Но отныне не нужна она. Отныне и впредь." - в мое время эта песня так и не стала балладой. И известной тоже не стала.