– Фаза, ты в Коалицию придешь точно, не передумаешь? Дай слово, мне это очень важно.
Максим плохо переносил давление на свою личность и терпеть не мог, когда им пытаются командовать или загнать в жесткие рамки, но сейчас явно не тот случай. Чалый перед ним стоял растерянный, как побитая собака и «мял лицо», отводя в сторону глаза. Макс для себя уже все решил, но выдержал, ради приличия – паузу и хлопнул несчастного сталкера по поникшему плечу:
– Даю слово, что приду в торговый полис и поговорю с вашими боссами. Но не сразу, дай неделю или две дела закончить. Так нормально?
– Тогда держи. – Чалый трясущимися от волнения руками достал с кармана маленький пузырек из под таблеток, открыл и подал Максу.
– Это чего, неужели – красная жемчужина? Да ты с ума сошел, она стоит как две черных! Не, Чалый, для меня это очень дорого…
– Если слово сдержишь и придешь в торговый полис, то считай, что ничего не должен и более того – там жемчугом тебя еще подкормят. Ну, а если потеряешься – Чалый пожал растерянно плечами: – То с меня начальство, всего скорее – шкуру спустит. И вот что. Давай, глотай ее при мне, а у ребят на кухне запьешь «Спрайтом». Оно так мне спокойней будет.
Пока Максим и Чалый беседовали, команда Оливьера проверила офисное здание, соседний двор и снова вышла к разбитой газораспределительной подстанции. Они, тихо совещаясь – собрались в кучку, как окно с синей занавеской распахнулось. С окна вылетела бутылка, со звоном разлетелась об асфальт – и в проеме показался пьяный сталкер по имени Паштет, знаменитый в сталкерских кругах своим скандальным поведением.
– Чомба! Привет, урод, давно не виделись! Ты нафига с этими придурками связался?
На звон бутылки стоящая внизу компания вскинула стволы, но знакомый голос Паштета их успокоил. Похожий на лотерейщика кваз в юбке поставил на приклад свой пулемет и клыкастая пасть ощерилась в приветливой улыбке:
– Уймись, Паштет. Ты сам знаешь – я теперь на Оливьера работаю.
– Да нафига тебе Оливьер, Чомба? Все знают, что он пидор!
Из окна, кувыркаясь на лету – вылетела еще одна бутылка, но не разбилась, а замерла в двух метрах от земли. Повисела, как бы в задумчивости пару секунд обратно взмыла вверх и разбилась вдребезги о стену рядом с тем окном, откуда вылетела. Паштет проворно отскочил в глубину комнаты, и метнул уже трехлитровую банку с помидорами, перехватить которую в воздухе у Оливьера не хватило сил. Банка разлетелась на осколки у босых ног Чомбы, обрызгав томатным соусом клетчатую юбку.
– Ты говно Оливьер, а не телекинетик. Понторез, говно и пидор. Если еще в нашем стабе появится, то так и знай – я тебе в рожу при всех плюну.