Стоп. Он ведь еще и не потребовал никаких денег. Может, ему вовсе не деньги нужны? А что?
Надо восстановить события вчерашнего вечера, во что бы то ни стало восстановить. Я должна вспомнить все, до мельчайших подробностей!
Утром я проснулась… мучилась похмельем… После известных терапевтических процедур похмелье уступило место воспоминаниям… я отправилась в бар заливать тоску…
Когда он возник, этот парень? Начинала пить я в полном одиночестве. Значит, подсел, когда я была уже совсем хороша? Или, наоборот, я к нему подсела?
Он настаивал не мешать напитков. С того момента, как он появился, я пила «Арарат», только «Арарат» и ничего больше. Это я очень хорошо помню.
Что еще я помню хорошо?
Мы ехали в какой-то машине, я пила все тот же коньяк и рассказывала.
А он, получается, записывал.
Куда мы ехали, черт возьми? Неужели к Марине? Зачем он записывал разговор? Предполагал, что я ее убью? Записывал мой пьяный бред, вез к Марининому дому и думал, что я ее убью и можно будет меня шантажировать?
В таком случае, он тоже преступник, как и я. Он не пойдет в милицию, бояться мне нечего.
Он может и не ходить, послать пленку и свои доказательства по почте. Интересно, какие именно доказательства? Не заснял же он на пленку то, как я…
Нож! Орудие убийства! Нож с ручкой под слоновую кость с моими отпечатками пальцев – вот какое у него доказательство. Может быть, я, когда… все совершила, вернулась к нему в машину и рассказала, а в руке у меня был нож…
Нож я помню! Да-да, теперь я вспомнила его отчетливо – столовый Маринин нож с ручкой под слоновую кость. Я держала его вчера, сжимала в руке… Я помню ощущение: сначала ручка была холодной, но очень быстро нагрелась.
Я только не помню, как он в руке моей оказался. Пошла на кухню, взяла нож… Так, что ли?
Нет, ничего не получится! Надо начать сначала.
Мы с тем парнем подъехали к дому Марины… Я, правда, совершенно такого не помню, но примем за факт, что подъехали. В руке у меня была бутылка коньяка «Арарат». Я поднялась на Маринин этаж, открыла своим ключом дверь. Или позвонила, и открыла мне Марина. А дальше? Наверное, разговаривали. «Здравствуй, Маришка, давно не виделись, как у тебя дела?» – «Привет, привет, куда ты пропала, я звонила, звонила, начала беспокоиться, дома тебя тоже застать не могла, ну проходи, проходи, что там у тебя, коньяк?» – «Коньяк, надо вспрыснуть событие, мальчик здоров?» – «Да, все хорошо, но пока он в роддоме, заходи, чего же ты на пороге, вешай пиджак. Рюмки, пепельница, ты, как всегда, апельсином?» – «Ты же знаешь мои привычки, сиди, я сама схожу на кухню, принесу нож, чтобы почистить». – «Возьми тот, большой, с ручкой из слоновьей кости, он самый острый и крепкий, им можно резать не то что апельсинную кожу, им, знаешь ли, вполне человека можно зарезать, он над раковиной, в сушке, нашла?» – «Нашла, спасибо, а ты уже разлила?» – «Чего же тянуть?» – «Правильно, тянуть нечего, я для того и приехала, ну, за тебя?»