Внезапно Грейвс оказался там, нависая надо мной. Его лицо было искажено, он кричал. Я с любопытством уставилась на него. Даже под грязью, кровью и пепельно-серым цветом кожи он был красив. Раньше я видела только частицы красоты, но теперь, когда виднелись одни кости, он был...
Он нагнулся и схватил меня за руку.
— ВСТАВАЙ! — ревел он, командный голос лупгару прорвался через потрескивающий порыв пламени. — ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ДРЮ, ДВИГАЙ ЗАДНИЦЕЙ!
Я нашла достаточно сил в коленях, чтобы снова встать. Его пальцы впились в мой бицепс, и я подозревала, что весь завтрашний день буду чувствовать это.
Если предполагать, что мы доживем до завтра.
Он тянул меня вниз по коридору, оружие низко висело на его правой руке. Кончики малаек тянулись; я не могла поднять их, но не хотела оставлять позади. Мы вместе споткнулись, огонь приближался. Позади нас сломалось стекло, а порыв ветра становился сильнее. Воздух циркулировал вокруг нас, поднимая мои волосы и заглядывая ему под плащ. Коридор растягивался в бесконечности; он подскользнулся, и я бросилась в сторону, моя немая масса тела держала его в вертикальном положении; он сделал ответное одолжение: дернул мою больную руку, и конец малайки почти оказался у его ног.
Я не понимала, что мы бежали, пока не завернули за угол и не увидели дверь. Она была сорвана с петель, а ветер вокруг нас превратился в крик. Мы вывалились через дверь во внезапно относительно прохладную темноту, полную крошечных поцелуев весеннего дождя.
Я бросила малайки, заняла твердую позицию, схватила руку Грейвса и толкнула со всей утомленной силой, которую имела в запасе. Мы полетели, катясь, его руки были обернуты вокруг меня, влажная грязь хлюпала, когда удивительный столб красно-желтого пламени выстрелил из открытой двери. Я лежала на боку, холодная вода просачивалась в джинсы, и я подумывала о том, чтобы потерять сознание.
Ни коем образом! Слишком много работы надо сделать!
Но несколько секунд я просто лежала, Грейвс находился в моих руках, его голова наклонилась назад, и его горло задвигалось, когда он несколько раз сглотнул. Он определенно обнимал меня несколько сильнее, чем следовало, и каждый раз, когда он задыхался, то выдыхал, а его руки сжимались еще сильнее.
Как если бы он боялся, что кто-то унесет меня.
Моя рука была вывернута подо мной, а я — истощена. Даже ногти на ногах болели. Даже волосы болели. Боль — река, а я просто лежала в ней.
— Дрю. Дрю, — он говорил мое имя. Его лицо находилось в моих грязных волосах. Я в ответ обняла его настолько сильно, насколько могла. Огонь ревел, как море, и я видела часть склада. Мы находились на краю зеленой зоны, влажные кусты наклонялись под прекрасным, затуманенным дождем, а ночь была окрашена прыгающим пламенем.