– Наводчик, цель – дом возле здания с флагом. На крыше антенны.
– Вижу, – комендор приникнув к прицелу, крутил маховики наводки, – фугасным, заряжай.
Со звоном закрылся замок, принимая снаряд в казенник орудия.
– Огонь!
Евсеич, стоя за спиной Веньки, придирчиво смотрел, как тот сдирает старую краску с борта.
– Ты не халтурь, Веньямин, грунтовку тоже срезай. Наложишь новую, пройдешься красочкой – просто мое почтение будет.
– Да почему я все время? – бурчал Венька, – что у меня, дел на берегу нет?
– А какие у тебя дела? У мужиков там семьи, хозяйство, а у тебя чего? Так, баловство…, – что-то заставило его оглянутся, – это еще кто припожаловал?
Венька приподнялся над бортом.
– Ух ты, подлодка! Сила! Из Мурманска, поди.
Евсеич поднес руку к глазам, разглядывая всплывшую в пяти кабельтовых от сейнера лодку.
– Нет, Веньямин, не из Мурманска, – сказал он тихо, – германец это – крест на рубке.
На палубе лодки суетились матросы, тонкий ствол орудия зашевелился, словно принюхиваясь. Блеснула вспышка, над водой прокатился гул выстрела и тотчас на берегу раздался взрыв. Венька присел, испуганно глядя на капитана.
– Что же это?
Евсеич посмотрел на берег. Мужики возле амбара побросали топоры и бросились к скалам. Возле поселкового совета поднялся фонтан земли и огня.
– По радио бьет, стервец. Война, что ли? Ну-ка, Веньямин, бросай все к чертовой матери.
На палубе показался механик.
– Что тут у вас? Рыбу кто глушит? Мать честная, – он замер уставившись на подлодку.
Ударил второй выстрел, от борта лодки отваливали резиновые шлюпки.
– Гордей, а ведь он нас потопит, к бабке не ходи. Не знает, стервец, что радио у нас нету. На всякий случай пустит камбалу кормить, и вся недолга! Ну-ка, ребятки, бегом, шлюпку на воду.
Десант уже отвалил от борта подлодки, замелькали лопасти весел – немцы торопились достичь берега.
– Есть попадание, – воскликнул старпом, – беглый огонь. Вальтер, предлагаю сейнер попробовать потопить торпедой. Какое-никакое развлечение. Не зря же их тащили. Думаю, осадка у него метра два с половиной.
– Идет, – воскликнул Розе, – фейерверк будет, что надо. От него и щепок не останется, – он склонился в люк, – торпедная атака, первый аппарат, товсь. В машине, малый вперед, право на борт.
Он приник к визиру надводной стрельбы. Нос сейнера медленно наплывал на перекрестье прицела.
– Первый аппарат, пли, – крикнул Розе, ожидая, как дрогнет лодка, выпуская на волю хищное тело торпеды.
– Торпеда не вышла, сработала в первом аппарате, – раздался из лодки срывающийся голос.
– Дьявол, – Розе в сердцах стукнул кулаком по ограждению рубки, – старпом, как радиостанция на берегу?