– Правый фланг, отходит к лагерю, левый – прикрывает. Марш!
Мимо с топотом побежали бойцы. Пропустив мимо себя последнего, Бельский махнул рукой, призывая оставшихся отходить. В воротах он столкнулся со спешащими навстречу Марией Санджиевой и Умаровым. Чуть поотстав от них семенила Серафима Панова.
– Вы куда, там уже немцы!
– Товарищ капитан приказал всем отходить в тундру, а мне вернутся к нему, – выпалил на бегу Умаров.
– А вы то куда, госпожа Санджиева. Серафима Григорьевна, хоть вы останьтесь. Кстати, отходить надо в другую сторону, к Кармакулам.
– Командуйте солдатами, господин Бельский, – отрезала Санджиева.
– А я к Александру Васильевичу схожу, – сказала Панова, – чую я, недоброе там замышляется.
– Ну, как знаете. Бойцы, – закричал подполковник, – рассредоточиться, укрыться за бараками.
К нему приблизился Шамшулов. Лицо у него было бледное, он был в черной шинели и фуражке, петлицы с серебряными звездами были спороты.
– Надеетесь здесь удержаться, Бельский?
– Нет, не надеюсь, – угрюмо ответил подполковник, – просто я устал бегать от немцев. А вам советовал бы уходить. И Шота Георгиевича захватите, – он указал на Гагуа, стоявшего возле своего барака. – Мои знания не пригодились ни моему собственному командованию, ни профессору Барченко, осталось только умереть с честью.
– Красиво говорите, подполковник, – издевательски одобрил Шамшулов, – ну, что ж, счастливо оставаться, – он поклонился и заспешил к своему бараку, – Шота Георгиевич, вы остаетесь, или со мной?
– С вами, – ответил Гагуа, – только вещи захвачу.
– Быстрее, немцы ждать не будут.
Оглянувшись, Шамшулов заметил солдат в серо-зеленой камуфляжной форме, окружающих лагерь. Застучали автоматы, глухо ударили в ответ трехлинейки. Пули ровной строчкой пробежали по земле, поднимая фонтанчики грязи. Шамшулов упал и пополз вперед, отчаянно толкаясь коленями.
Немцы залегли за проволокой и, прижимая бойцов к земле короткими очередями, деловито резали колючку, делая в ней широкие проходы. Шамшулов оглянулся. Если забежать за барак, подлезть под проволокой, то можно уйти в тундру. Главное – не упустить момент. Вот, сейчас: он приподнялся но внезапно какой-то полузабытый звук заставил его прижаться к земле. Самолет? Нет, не один, много! Его радиограмма дошла, это помощь! Он перевернулся на спину и посмотрел в небо. Давайте, милые, давайте, соколы! Отползти подальше – чтобы свои не попали – сейчас ведь будут бомбить, стрелять, а потом – парашютный десант, и все, немцам крышка!
Самолеты вынырнули со стороны сопок, с востока. Они шли звеньями, почти на бреющем полете – метрах в пятидесяти от земли.