Рядовые раскатывали по мостовой свое бледное подобие и былых подчиненных.
Собственно, все были при деле, кроме меня и вражеского рядового. Я решила это исправить.
— Цыпа-цыпа? — ласково позвала я хейлара, вглядываясь в багровые глаза рядового. Эх-х-х… ни следа голубизны — признака чистого разума. Он целиком и полностью под контролем.
— Он-то цыпа? — хмыкнул фейри. — Что ты задумала, Ирьяна?
— Хочу попробовать до него достучаться.
Не отвлекаясь более на дивного, я выдохнула и провалилась на другой уровень восприятия. Тут все было иначе. Контуры предметов и домов смутны и размазаны, тонут в сумраке, а вот живые существа, наоборот, яркими фигурами выделяются на этом фоне. Кроме одного. Слуа был сгустком тьмы, который без проблем мимикрировал под окружающее пространство. Но меня сейчас интересовал не он, а хейлары и их подобия. Звери воспринимались, как тусклые куклы, без яркого огня в головах, а вот десятники и рядовые — совсем другое дело. Вот только наши были окрашены в голубые с серебром тона, а у вражеских поверх этого сияния разума еще была безобразная багровая паутина, которая, свиваясь в нить, уходила куда-то вверх и… к Шеридану. Который не был опутан никакой гадостью, и, стало быть, действовал самостоятельно и по своей воле, и контролировал рядового. Первое, что я сделала — отсекла канал, связывающий рядового с десятником, и тотчас заметила, как Шеридан отвлекся от схватки с Алишином и повернулся ко мне. Белый десятник снова напал, но серебристый лишь отмахнулся от него, пропахав когтями кровавые полосы на боку, и быстрее звука рванул ко мне. На его пути встала черная как ночь завеса… некромант, сила которого клубилась вокруг, послушная его воле.
А я не отвлекалась. Я медленно и осторожно снимала багровую паутину. Рядовой бестолково метался по двору, выл и, кажется, не понимал, что происходит.
Когда все закончилось, я, зашатавшись, ухватилась за стену дома и, подняв голову, увидела, как Шеридан прыгает на слуа, перекатывается с ним по булыжникам и, слегка грызанув на прощание, суматошно подрывается и исчезает в небе.
Рассеянным взглядом осмотрела залитую кровью и заваленную телами разной степени живости, мертвости и даже комплектации землю, вытерла пот со лба и пробормотала:
— Ну ничего ж себе мы слетали за хлебушком…
Хлебушка нет, в поместье раздрай, коров моих сожрали эти гады, а у нас в плюс один ренегат и бессознательное блондинистое тело.
Кстати, про оное.
— Это кто? — я ткнула пальцем в лежащего воина. — Я такого здоровяка тут не помню.
— Может, гость? — спросил Улинри, который перестал напоминать жуткий сгусток тьмы с провалами глаз.