— А зачем я замок ломал? — неведомо у кого растерянно поинтересовался Гиккорри.
— Понятия не имею, — донеслось сверху.
Послышался скрежещущий звук, будто чем-то твёрдым и острым по стеклу царапают. Полицейский, сообразив, что управляющий «Следом» без него с окном разбирается, абсолютно бесшумно рванул вверх по лестнице. Видал он уже такие штучки. При нём один маг отрастил алмазный коготь, да и прорезал в стекле дырку, чтобы достать до шпингалета. Вот и торопился Гиккори, не желая, чтобы напарник добрался до заветных бумаг первым.
Потому и не увидел, как сверху рухнула рама — целиком, вместе со стёклами, шпингалетами и даже карнизом. Как ни странно, но окно не разбилось, вошло в сугроб, будто нож. Только неприкрытая форточка обиженно тренькнула.
И всё-таки следователь опоздал. Пока возился, замок вскрывал, Росс уже во всю с архивом разбирался. Быстро, в буквальном смысле молниеносно, просматривал карточки. Ну а не пригодившиеся, недолго думая, сваливал на пол. Рядом с альвом, печально обугливаясь, призрачным зелёным пламенем полыхал стол. Действительно, без дополнительных источников освещения в помещении даже и для оборотня было темновато.
— Пожар не устроишь? — деловито спросил инспектор, подходя к стеллажу, до которого чересчур шустрые лапы Алекса ещё не добрались.
— Нет, — рассеянно отозвался Росс, — пока огонь контролирую, всё в порядке.
— Это хорошо, — кивнул оборотень, — а то мы тут и так изрядно наследили.
Детектив задумчиво глянул на Гиккори, потом на пустой оконный проём, жадно засосавший штору, на карточки, раскиданные по полу.
— Ну, значит, потом перестану контролировать, — пожал плечами альв.
— Согласен. Главное, чтоб всё было тихо.
— А разве мы шумим? — изумился Росс, вываливая на пол новую груду бумаги. — Уж не меня учить скрытому проникновению.
— Пардон, милостивый лорд, я тоже умею быть незаметным, — ухмыльнулся оборотень, едва не опрокинув стул, не вовремя подвернувшийся под ноги. — И, кстати, главное — следов не оставлять, вот что я вам скажу, господин зазнайка!
— Не оставим, — солидно кивнул Росс.
* * *
Идти на этот вечер Каро не хотелось смертельно. Не только и не столько потому, что теге сама идея не нравилась. Нормальная задумка: детишки веселят взрослых, а, главное, богатых дядь и тёть песенками, немудрёнными танцами и выразительным прочтением модной лирики. А дяди и тёти, делая вид, что веселятся и, умиляясь до сахарных соплей, отстёгивают денежки. Называется сие действо «Благотворительный Вечер». И в приюте практиковалось.
Правда, Курой в них участвовала исключительно в качестве уборщицы. Танцевать не умела — оттаптывала ноги не только всем окружающим, но и самой себе. По словам преподавательницы изящной словесности, любовные сонеты в её исполнении звучали призывами к атаке и героической смерти. От пения теги начинали завывать разом все окрестные коты — только бы заглушить. А печенье, сляпанное её руками, отказывались есть даже вечно голодные бездомные собаки. Но Каро себя обездоленной ничуть не чувствовала. Наоборот радовалась, что не принимает участия в этой показухе.