Ну а что может быть глупее, чем мужик со спущенными штанами, медузой распластавшийся по столу? Да ещё только что узнавший: юная прекрасная дева навестила его не из горячего желания видеть, а по делу? Взрыв же страсти, по всей видимости, шёл приятным бонусом.
Кровь предков требовала немедленного ритуального самоубийства. Приобретённая практичность велела принять вид, будто всё идёт по плану. Ну, ещё штаны подтянуть.
Курой решил, что самоубиться никогда не поздно. Но одежду в порядок привёл.
— Вспомнила! — радостно воскликнула дивное виденье и даже в ладоши хлопнула от избытка эмоций.
— Ты бы оделась, — мрачно посоветовал Яте, старательно косясь в сторону. — Холодно, простудишься.
— Дриады простудой не болеют, а ты ханжа! — надула губки… как же её звали? Лали? Лулу? Отец-доктор точно как-то называл и именно такой дурацкой собачьей кличкой. Всё не досуг как-то спросить. — Я тебе, между прочим, помочь хотела.
— Ты и помогла… — Курой осёкся, нервно причесав пятернёй чёлку. — В смысле… Там, в приёмной доктора… — по всей видимости, когда за шиворот за порог вытащила? — Я имею в виду…
— Как же мне это нравится… — мурлыкнула дриада, оказавшаяся вдруг близко-близко — тег и не заметил, как она на его стороне стола очутилась. Только что дулась, болтая ножками, а уже стоит на четвереньках: тёмно-зелёные, словно дымкой подёрнутые глаза — огромные. Губы припухшие. А дальше… одежды нет. Ну, совсем ни лоскута. — Как ты мне нравишься! Бешеный воин, на куски рвущий, в крови купающийся. И такой робкий… Правда, не всегда робкий, и порой совсем не застенчивый. Те-ег…
Прозвище, которым его на ринге называли, томно растянутое и сказанное так, будто красавица его по языку перекатила, как карамель, прозвучало неприлично. Совсем неприлично. Так, что Яте подавился желанием уточнить: кого это он на куски рвёт и в чём робеет.
— Но времени мало, — абсолютно деловым тоном закончила дивное виденье, встав на колени, сладко потянувшись. — Папенька уже, наверное, заждался. Я же только на два часа отлучилась, — теперь Курой точно знал, что чувствуют во время инсульта. Неприятное ощущение, даже если причина удара… привлекательная. — Ты моего корсета не видел?
— А-а… Э-э… — ну а что такого? Нарушение речи при мозговых кровоизлияниях дело обычное. — Это не он?
Тёмно-зелёные, ставшие отчего-то почти чёрными глаза опять замаячили прямо перед носом тега.
— Ты его порвал! — восхищённый вздох заставил все волоски на коже эксперта дыбом встать. — Седьмой, как же ты мне нравишься!
И глаза куда-то делись.
Чтобы взгляд сфокусировать, Курой пришлось приложить немало усилий. А вот дриада на противоположном конце стола преспокойно чулочки натягивала. Фокус снова подёрнулся дымкой.