Но клиентка, на свой страх и риск решившаяся обратиться в «След», ничуть на психопатку не походила. Впрочем, на растиражированный образ тоже. Стрекозиными крылышками она не обладала. И хотя рослой её бы никто не назвал, всё же, девушка была побольше мужской руки — примерно как Каро, может, на несколько пальцев ниже.
Но всё равно, прелести ей Семеро при рождении отмерили больше, чем позволяла справедливость. Волосы — белокурые, естественно — трогательными локонами. Глаза — большие и синие — с дрожащей слезой. Губки — бантиком — надуты, как у обиженного ребёнка. Носик — прелестно вздёрнутый — припух от рыданий. Воплощение картины: «Дева в беде или Спаси меня, большой рыцарь!».
Каро фыркнула, раздражённо покрутила головой, переложила блокнот с одного колена на другое. Но на теурга никто внимания не обратил. Алекс, как всегда, завернувшись в тени, изображал статую в своём углу. Яте, занавесив чёлкой наглухо заплывший глаз, занимался изучением пола. А Мастерс держал клиентку за хрупкие пальчики и смотрел сочувственно. Это раздражало.
Тега тяжело вздохнула. Манёвр прошёл впустую.
— А, может, мы начнём всё-таки? — поинтересовалась у потолка Курой. — Время деньги…
Феечка как будто только этого и ждала. Выпрямилась, решительно расправив трогательно-узенькие плечики, но своей руки у Рона не забрала. Только левой — одной и моментально, не рыская! — достала из ридикюля платочек, промокнув персиковые, понятно, щёчки.
— Простите! Я что-то совсем расклеилась, — мило, но несколько гнусаво покаялась прелестница. — Но это всё так ужасно…
— Мы вполне понимаем ваше состояние, — влюблённым голубем проворковал Мастерс. — И готовы ждать столько, сколько потребуется. Иногда нелегко собраться с силами, чтобы рассказать о своих страхах посторонним, — Каро громко фыркнула. Оборотень зыркнул на неё поверх плеча феечки, но даже с тона не сбился. — Давайте, я немного помогу. Что вас так пугает?
— Я очень боюсь умереть… — прошептала дивное создание, ещё шире распахивая голубые глазищи. — У меня тоже начало побаливать сердце. И тоже именно сейчас.
— А у кого ещё болело сердце? — чуть поднажал Рон.
— У моих бедных сестёр, — всхлипнула малютка, прижимая платочек к дрожащим губам. — Они не дожили до свадьбы и двух месяцев…
Кажется, детективам угрожал ещё один приступ безукоризненно-элегантных рыданий.
Теург мученически возвела глаза к потолку. И тут же вернула их на место — заметила, как Мастерс начал поглаживать пальчики посетительницы. Но, видимо, это возымело действие. Феечка словно подобралась на своём стуле, промокнула мокрые ресницы. И, что показательно, подсунула ладошку ещё глубже под лапу оборотня. Выглядело это дико: из руки Мастерса можно было налепить пять фееных ручек. Просто Красавица и Чудовище. Правда, Чудовище слишком привлекательное: белобрысое, зеленоглазое и чересчур любвеобильное.