— Если только советом! — огрызнулась Курой.
Теге этот разговор не нравился категорически. И ещё меньше нравилось настроение оборотня. Серьёзный Рон пугал гораздо больше, чем бешеный.
Мастерс отпустил, наконец, куртку, встал. Вытащил из ножен дольно широкий клинок, длинной примерно в ладонь теурга. Расстегнул кобуру и ремень, бросив их рядом с Курой. Снял с голени ещё одну «сбрую», достав нож поменьше. И с явным сожалением осмотрел оба клинка.
— Угроблю оба, — пробормотал. — Ладно, главное, чтобы не сломались до срока.
— Ты что задумал? — паники в голосе Каро было больше, чем ей бы самой хотелось.
— Ты когда-нибудь видела котопаука? — ухмыльнулся сыщик. — Сейчас увидишь.
— Ты что, собираешься туда лезть?! — теург ткнула пальцем в клочок неба вверху.
— У тебя есть идея получше?
Каро задрала голову. Метров тридцать — не меньше. Если сорвётся…
Тега медленно встала, придерживаясь рукой за стену — ноги затекли. Головой помотала, снова на небо глянула. Только мысли никуда деваться не собирались. И ужас тоже. Страх буквально душил, заставляя сердце барабанить, как в падучей. И боялась она не того, что Рон погибнуть может. А что она останется здесь наедине с его трупом. Или, не дай Семеро, с живым, но искалеченным.
Ещё и стыд за такое душил ничуть не хуже страха.
— Не смей!.. — только и смогла выдавить тега, вцепившись в руку Мастерса, не замечая, что раздирает его кожу ногтями до крови.
— Каро, поверь, ещё одну ночь ты можешь и не пережить. Я-то ничего, выдержу, а вот ты… Уж лучше сразу застрелиться. Благо, есть из чего. Отсюда я до Алекса не дозовусь — земля, камень, железо. А как только наверх выберусь, так сразу.
Он переложил ножи в правую руку, за которую тега цеплялась, осторожно разогнул её пальцы, сжав их в ладони, и поцеловал Курой в лоб. Теург запрокинула голову, пытаясь заглянуть в глаза оборотня. От страха у неё буквально — вовсе не фигурально — язык отнялся. А смотрел на неё Мастерс странно. И грустно, и будто снова извиняясь. Было там и ещё что-то.
И тут тега просто кожей почувствовала, что все будет плохо. Очень-очень плохо: Рон погибнет, а она останется одна. «Удержать! Не пускать!» — молотком в виски билось.
Мастерс наклонился и поцеловал Каро — просто и естественно, обыденно как-то. А потом ничего обыденного не стало. О таком Курой слышала — от девочек в приюте, в романах читала — было дело. Но… Она даже самого поцелуя-то не ощущала. Падала куда-то и каменный мешок кружился. Мир просто стал Мастерсом: он пах оборотнем, чувствовался Роном, из всех звуков осталось только гулкое буханье его сердца.