Девушка убрала ладонь и… слизнула с пальцев кровь тега. При этом мило-застенчиво улыбаясь.
— Так, — прохрипел медик, облокачиваясь о колени и утыкаясь лбом в собственные кулаки.
Собственно, больше сказать ему и нечего было. А что положено говорить, когда твоё сумасшествие достигает апогея и начинаются галлюцинации? Маму звать?
— Эй, Тег, твой гонорар. Даже больше вышло, чем мы рассчитывали.
Увесистая пачка мятых купюр шлёпнулась рядом с медиком дохлой жабой, а сверху приземлился, сыто звякнув, мешочек с монетами. В принципе, это нисколько не доказывало реальность происходящего. А вот запах дварфийской сигары мог и послужить подтверждением материальности мира. Вряд ли даже самый глубокий бред способен вонять так гадостно.
Яте глянул из-под чёлки — дриада никуда не делась, смотрела сквозь прорези маски загадочно.
— Это кто? — негромко спросил тег у распорядителя.
Пузан глянул через плечо, пыхнул, как раскочегаренный паровоз и, не без труда перевалившись через собственный живот, наклонился к Курой.
— Занятная дамочка, — сладко зашептал дварф. — Горячая штучка, скажу тебе. Постоянно тут отирается. И всегда ставит на победителя. Словно нюхом чует. Я уж к ней и так, и эдак, но…
— Ясно, свободен!
— Слышь, парень, говорю…
— Это у меня проблемы с дикцией? — поинтересовался Яте, не без труда выпрямляясь. — Или у тебя со слухом?
— Всё-всё, никаких проблем, — выставил перед собой пухлые ладошки распорядитель, — доброго дяди уже нет.
— Я тоже свободна? — спросила дивное виденье, проводив взглядом поспешно удаляющегося дварфа. — Или ты всё-таки позволишь помочь?
Курой подумал. Крепко подумал. Но решил, что уточнения о типах и видах помощи, а также о глубине милосердия, в данный момент будут неуместны. Поэтому просто кивнул. Пусть уж она сама разбирается, на что тег согласен.
Есть два способа переспорить женщину: заплакать первым или притвориться мёртвым.
С утра в агентстве было скучно, грустно и некуда себя приткнуть. Господин Росс рассеянно поздоровался с Каро, даже головы от своих вечных бумаг поднять не удосужившись. А Яте с Роном отсутствовали. Мастерс наверняка всё ещё выпасал обидчика сирых и убогих, а медик… Да только Седьмой знал, где тег шлялся. Собственно, не слишком сильно это теурга и интересовало.
Своих проблем хватало. Например, очень хотелось к альву с вопросами пристать. Ну и не хотелось этого столь же сильно. «Ой, а вы знаете, кто я такая?!» — звучит чересчур мелодраматично и до убогого глупо. «Конечно, милая, ты дочь императора и его третьей — любимой, между прочим — жены, которую в младенчестве выкрали орки и подбросили нищенке! И твоё родимое пятно — это татуировка, показывающая путь к династическим сокровищам!» — угу, именно на такой ответ стоит рассчитывать. Ну а потом нужно немножечко пострадать, обдумывая, как со Страшной Тайной жить дальше. И, естественно, дождаться прибытия Героя, чтобы вместе с ним отыскать какой-нибудь Сапфир Богини и уйти, держась за руки, в закат.