Я уволился с позиции продавца программного обеспечения для юристов, а это значило, что американской визы у меня больше нет. Передо мной и Кристиной стоял выбор: вернуться в Эстонию, к ее родителям, или в Малайзию, к моим. Эстония очень красивая страна, но там очень холодные зимы, а лето длится примерно две недели, поэтому мы выбрали Малайзию.
Мне бы хотелось сказать, что это была единственная причина отъезда, но это не так. После событий 11 сентября США перешли на режим повышенной бдительности. Был создан список наблюдения – список людей из определенных стран, чьи перемещения нужно было отслеживать. Одной из этих определенных стран, к сожалению, стала Малайзия, и кто-то в министерстве иностранных дел США решил, что я «подозрителен», поэтому за мной нужно наблюдать.
Я имел право пользоваться только определенными аэропортами, и нужно было еще два-три часа простоять в очереди, ожидая полного досмотра. Раз в каждые тридцать дней, пока я находился в США, я должен был отмечаться в местном миграционном офисе. Нужно было выстоять огромную очередь снаружи, на холоде (иногда на это уходило четыре часа), потом чиновник снимал мои отпечатки пальцев, фотографировал меня и проверял по кредитке мою историю покупок, чтобы посмотреть, не купил ли я чего опасного. Это было ужасно и унизительно.
Четыре месяца мы с Кристиной это терпели, но потом решили отказаться от американской мечты и уехать. Я продолжаю любить США. Хотя я и вырос в Малайзии, я все равно чувствую себя больше американцем, чем кем-то еще. Но я не мог оставаться даже в любимой стране, когда она обращалась со мной так, словно я преступник на условно-досрочном освобождении.
Так что мы оказались в Куала-Лумпур, в Малайзии. Я оказался за полмира от близких друзей, оставшихся в Нью-Йорке, от любимого города, от клиентов и поставщиков.
Поначалу в малазийском офисе Mindvalley работал только я и мой верный пес Оззи, помесь Лабрадора и пуделя. Я записал его как пиар-менеджера компании: «первая собака в стране на оплачиваемой должности в электронной коммерции». Вскоре бизнес начал расти. Я нанял первых работников и переехал в небольшой офис на задворках склада в захудалом районе города. Потом я нанял еще сотрудников и открыл новые проекты. Внезапно оказалось, что у меня на руках «настоящий бизнес». Аренда. Прием на работу. Выплаты. Налоги. Банки. Мне нравилось то, что я делаю, но повседневные заботы угнетали. Да и то, что мы находились далеко от США, не помогало.
Я боролся и ненормально много работал. Но, что хуже, мы уперлись в стеклянный потолок. Следующие четыре года были ничем не примечательны: подъемы, спады, восемнадцать сотрудников, но бизнес все еще пробирался наощупь. По крайней мере, нам хватало, чтобы платить по счетам. К маю 2008 года я обнаружил проблему. Ежемесячный оборот компании составлял четверть миллиона долларов, но мы теряли примерно 15 000 долларов в месяц. Если это не прекратить, придется сокращать персонал.