Но мой быстрый профессиональный рост и готовность брать на себя ответственность почему-то не привлекали внимания начальницы, так же как раньше ее ничуть не занимала моя вынужденная бездеятельность. И за направлением на обучение я отправилась прямо к руководителю отдела.
– А почему не к непосредственному начальнику? – бегло поинтересовался Бахметьев, не отрываясь от бумаг.
– Она в отпуске, – рапортовала я. А сама подумала: да хоть бы и нет, эта коала не прервала бы ради меня своей спячки.
Бахметьев наконец мазнул по мне цепким взглядом.
– Пишите заявление, – сказал, – на имя начальника отдела развития.
Вскоре я стала посещать семинары и тренинги, поневоле выбывая из рабочих процессов. Коллеги роптали: новенькая обеспечила себе рост за счет переадресовки нагрузки на других сотрудников. А Бахметьев ни с того ни с сего назначил меня руководителем одной из групп в отделе. Его неожиданное покровительство не прибавило мне популярности, зато новая работа радовала карьерными перспективами и помогала хоть иногда забывать о растерянности, которую я почти постоянно теперь испытывала – с тех пор как случилась беда с папой.
Часто застывала у окна, глядя на деревья и небо, пытаясь унять смятение духа. Папа, думала, с детства приучал добиваться результатов. И что? Была я заботливой женой и хозяйкой – а муж все равно нас с сыном бросил, и Гришка отбивается от рук. Что я делала не так?.. А сам отец? Он был отличным профессионалом и сильным мужчиной – но инсульт превратил его в тихого инвалида. Чего он не учел?.. Или мама – жила себе женщина без забот, кругом опекаемая мужем. Но все изменилось – и вот она сама безропотная нянька при бывшем главе семейства! Из капризной и ленивой эгоистки мама поневоле сделалась молчаливой работящей терпеливицей. И выходит, обстоятельства, которые нам не проконтролировать и не отменить, вовсю распоряжаются нашими жизнями. А мы еще воображаем себя созидателями собственной судьбы! Как бы не так…
Бахметьев – в прошлом из военных – человеком был нестарым, неглупым, незлым и не лишенным чувства юмора. Правда, особенно широкую известность в компании снискали ему не эти качества, а неукротимое женолюбие. Но мне-то что до того! Он в меня поверил, он увидел во мне профессионала… Так я, во всяком случае, думала.
Иногда мы обедали вместе, если одновременно оказывались в столовой. Сотрудники тонко улыбались, принимая наши отношения за начавшийся роман, но мне и это было безразлично. Между тем симпатия Бахметьева потихоньку стала проявляться довольно-таки назойливым вниманием. В обеденный перерыв он уже специально вызванивал меня, и, если я почему-либо отказывалась пообедать, дулся и сетовал на ненадежность «личного состава».