– Хочешь сказать, у меня рак? – буркнул Алик и отвернулся.
– Это только первичный диагноз. Но там же не было нужных специалистов! – заговорила она горячо. – Ты лежал в терапевтическом, а нам нужны опытные онкологи. Все будет хорошо, мы справимся…
– Нет, – Алик помотал головой. – Нет. Во-первых, этого не может быть, – сказал спокойно. – А во-вторых… – Он замолчал, словно стараясь что-то вспомнить. – Это было бы так глупо, что… – Он пожал плечами, не в силах выразить, насколько глупо оно было бы.
– Конечно, – закивала Лина. – Вот и поедем… там такие врачи…
– И все-таки странно… – раздумывал Алик. – Как могло в голову прийти… Нелепо… Немыслимо!
– Конечно! – согласилась Лина и обняла его. – Я так люблю тебя, Алик, – зашептала, – ты даже представить не можешь.
Он бегло поцеловал жену в лоб и заметил рассудительно:
– Во-первых, я не курю…
Она отчаянно закивала.
– И потом… я же не кашляю! И вообще у меня ничего не болит!..
– Это хорошо, это хорошо… – бормотала Лина, не сводя глаз с его лица.
– Так что и ехать никуда не придется, – заключил Алик.
– Да… – кивнула она растерянно, прижавшись к нему. – Все будет хорошо, все будет хорошо…
Он чуть отстранился и сказал:
– А сейчас я спать хочу.
– Да, да, – засуетилась она. – Спи, мой хороший. Тебе не холодно, накрыть еще одеялом?
– Даже странно, – хмыкнул Алик, не отвечая и отворачиваясь к стене. – Придумают же… Как будто меня не видят, какие-то странные фантазии… И не курю, и не… Разве так выглядят больные этим?..
– Спи, спи, моя любимая звезда, – сдерживая слезы, гладила его по волосам Лина. – Все будет хорошо, все устроится, не волнуйся, спи.
Он подскочил и сел на кровати.
– Я знаю, почему у меня эта слабость! – воскликнул с радостью первооткрывателя.
– Почему?
– У меня стресс от смены работы! Обычное переутомление, больше ничего!..
Утром Лина вызвала специализированное такси для комфортной перевозки больных. Алик ехать не хотел.
– Куда ты меня тащишь? – спросил строго.
– В больницу, Аличка.
– Опять двадцать пять! – бросил он досадливо. – Зачем?!
– Нам нужны лучшие специалисты.
– Но я здоров!
– Вот и хорошо! Они это подтвердят. И мы будем спокойны. Все будет хорошо, мой милый, не волнуйся.
Алик немного поворчал, но спорить до победы сил у него не было.
Диагноз подтвердился почти сразу. Лина изо всех сил сдерживала истерику. Алик пришел в ярость.
– Все из-за тебя! – кричал он, себя не помня. – Если бы ты не настояла сюда ехать, ничего бы этого не было!
Дальнейшие сведения от обследований только усугубляли картину болезни. Рак был уже неоперабельным, с метастазами в лимфоузлы. Алик гневно реагировал как на исследовательские манипуляции, так и на оглашение печальных результатов, хотя самую травмирующую часть информации – о безнадежности его положения – от него скрывали. Но диагностика рака легких состояла из многих процедур, некоторые из которых были достаточно сложны и неприятны. И это вызывало особенное негодование больного. Он ярился на Лину, на врачей, а главным образом – на жуткую болезнь и отчаянную несправедливость, с которой столкнулся, захворав таким страшным недугом. Хворь свою Алик воспринимал как невероятный, немыслимый обман судьбы, совершенно невообразимый как по степени коварства, так и по масштабу учиненной над ним онтологической подлости. И это неизменно приводило его в бешенство, заставляя на все усилия жены и врачей реагировать ненавистью и отвращением.