– Нет, Соня, нет, – досадливо поморщился Дима. – Ну поверь мне, так будет лучше.
– Но ведь этого не может быть! – воскликнула она, хватая его за руки. Ее жест и эта растерянность были так на нее не похожи, что Диме стало совсем не по себе. – Димочка, этого просто не может быть, – залепетала Соня. – Ведь я же… хорошая…
– Хорошая… – кивнул он, морщась от неловкости.
– Я же умная? И… симпатичная? – спрашивала так внезапно свихнувшаяся Соня – точно подаяния просила.
– Конечно… – подтвердил расстроенно Дима, думая только о том, что нужно дать ей выговориться и что скоро это закончится.
Соня заплакала и обняла его.
– Ты ведь пошутил, да? Скажи, что ты пошутил, – твердила она. – Мы же не просто так, мы пара, ну все же говорят, что мы красивая пара…
– Сонь, ну не мучь ты меня, – простонал он, размыкая ее руки. – Не могу я так больше. Ты же умница. Ну! Не раскисай.
Она продолжала плакать, а он стал собирать вещи в дорожную сумку. Ходил по квартире с несчастным лицом, словно у него зуб болел. Такое лицо казалось ему наиболее уместным в сложившейся ситуации. Наконец собрал все основное, подошел к ней, поцеловал в лоб и попытался отступить к двери.
– Нет! – крикнула Соня. – Не уходи, Димочка! Пожалуйста! Я ничего не понимаю. Димочка, это какая-то ошибка, ты совершаешь ошибку… Нет, подожди… Ну если что-то не так, нужно просто все исправить! Ну не уходи, поговори со мной! Дима! Мне плохо, мне ужасно!..
Она выла и хватала его за одежду – он просто не узнавал ее. Наконец Дима вырвался и ушел. А она осталась сидеть на полу, уткнувшись зареванным лицом в диван. Так проплакала до глубокой ночи. Потом, отупев от слез и горя, решила, что не нужно впадать в отчаяние. Что все еще можно исправить. И что утро вечера мудренее. И с этими утешительными мыслями Соня легла спать, и даже уснула ненадолго.
Проснулась она затемно. В первую секунду лежала спокойно, ничего не ощущая, во вторую накрыло ошеломлением: Дима ушел. Она вскочила с сильно бьющимся сердцем. На работу было рано. Ни есть, ни пить Соня не могла – ее тошнило от волнения. Она умылась, причесалась, оделась. Включила телевизор, пощелкала пультом. Ничто не цепляло, все раздражало, как навязчивый шум, и вызывало беспокойство. Соня попробовала убраться в квартире, но все валилось из рук. Наконец ей показалось, что можно уже ехать в институт, – и она выбежала из дома, спеша туда, где ждала ее страшная в своей непредсказуемости встреча с любимым.
На кафедре уже толклось полно народу. Соня, как могла, прятала свое горе от посторонних глаз, изображая трудовую озабоченность. Она пыталась заниматься делами, но ничего не получалось. На самом деле единственным ее делом в это утро было напряженное ожидание Димы. Но тот все не появлялся. Утешала мысль, что он никогда не отличался пунктуальностью и, значит, просто снова опаздывает, но скоро обязательно придет.