- Я принимала противозачаточный таблетки, но потом перестала. Нужно снова начать прием.
- Имя и возраст? – поправляет очки и готовится печатать на компьютере.
- Белозерская Виктория Валерьевна. 23 года. Почти 24.
- Боткина, венерические болезни?
- Нет, ничего.
- Первые месячные?
- В 12.
- Аборты, выкидыши были?
- Нет.
- Хорошо. Проходите к креслу, - указывает в сторону ширмы.
После осмотра она возвращается за свой стол, а медсестра что-то пишет, пока я одеваюсь. Обратно сажусь напротив врача, и медсестра протягивает мне листок с рецептом на таблетки.
- Принимать начнете с нового менструального цикла, а пока что вашему молодому человеку нужно позаботиться о защите, - информирует врач.
- Ясно. Большое спасибо, - улыбаюсь и встаю со стула.
- Всего хорошего.
- До свидания.
Выхожу из кабинета. Решаю спуститься на первый этаж и сразу купить таблетки в больничной аптеке.
Когда я возвращаюсь к палате, в которой лежит Павел Алексеевич, то слышу громкие всхлипывания. Они явно принадлежат Светлане Ивановне. Сердце мгновенно сжимается в груди. Меня пронизывают страх и предчувствие плохого. Мигом влетаю в палату. Мама Яна прижимается к мужу и громко рыдает. Рядом стоят врач и медсестра. У обоих печальный вид, и я понимаю: это конец. Чудо, которое мы так ждали, не произойдет. Случилось то, чего все так боялись и даже не озвучивали.
Подхожу к Светлане Ивановне и кладу руку ей на спину. Даже представить не могу, что она сейчас чувствует. Через секунду она разворачивается, и я утешающе обнимаю ее. Понимаю, что ей не помогут никакие слова или действия. Смерть любимого человека – это, пожалуй, самое ужасное, что может произойти. Что будет с Яном? Глебом? Бедная Светлана Ивановна…
Не замечаю, как тоже начинаю плакать. Мы не были знакомы с Павлом Алексеевичем, но я не могу остаться равнодушной. У его семьи не было даже возможности попрощаться с ним. Услышать последние слова и сказать, как они его любят.
Покинув палату, садимся со Светланой Ивановной в кресла. Она не прекращает плакать, и это можно понять.
- Нужно сообщить мальчикам, - с трудом произносит она, захлебываясь от слёз.
- Я сообщу, - успокаивающе глажу ее по спине.
Одна из медсестер приносит для нас успокоительное в виде валерьянки. Выпиваю и отхожу в сторону, чтобы позвонить Яну. Мне страшно представить, что с ним будет; и сердце разрывается оттого, что любимого человеку будет больно.
Достаю телефон и набираю номер Яна.
- Детка, еще час, и я еду, - его бодрый и веселый голос заставляет меня снова заплакать, - что случилось? – он становится серьезным.