Серебренникова сдержанно рассмеялась, словно находилась на настоящем кладбище, а не всего лишь на странице в социальных сетях, а потом открыла последние фотографии Дениса, полные жизни, цветущие и красочные. В голове не укладывалось, что такое могло сподвигнуть его примерить плетеный галстук прямо у себя в квартире.
– А он симпатяга, – задумчиво произнесла она.
– Популярностью у девушек почему-то не пользовался.
– Серьезно?
– Да все не те попадались, – пояснил Федор. – Однажды рассказал, как пришел на свидание, купил букет роз, все такое. И тут девушка появляется. Берет его букет и раз – по щщам. Он ничего не понимает, а она ему: «Ты же своим друзьям-мужчинам цветы при встрече не даришь? Почему мне даришь? Это оскорбление!». Короче, феминисткой оказалась.
– Ужас какой!
– Я у него думал остановиться после того как мне уже нет ходу домой. – произнес наконец Федор.
Елена пристально посмотрела на него, а потом, слегка наклонив голову вправо, улыбнулась кончиками губ.
– Можешь у меня остановиться, пока моя подруга где-то шляется. Дня три есть, а там видно будет.
Поужинав, они вдвоем переместились в большую комнату, где по разным углам валялись неглаженные вещи. У девушек в принципе вещей много, но здесь они располагались во всем своем многообразии. Что-то даже не по сезону: летние футболки, шорты, платья.
– Ты извини, что у меня такой хаос!
– Да что там, вот Иван однажды мотоцикл в квартире разобрал. Так он разобранный и простоял несколько лет. Весь паркет мазутом залил. Вот это был хаос. А у тебя еще все в пределах нормы, – ухмыльнулся Стрельцов.
Федор уже направился в комнату Лениной подруги чтобы посмотреть на какой кровати ему придется спать, как взгляд его привлек небольшой красный платок с серебряной вышивкой, похороненный в куче под толщей полотенец и постельного белья.
Он потянул за угол и освободил забавную тряпицу. На вид – точную копию той, что была повязана вокруг шеи Горчакова, когда сам он был у мецената-затворника в префектуре. Однако здесь, среди женских вещей она казалась настолько ни к месту, что и вообразить невозможно. Словно вставить в предложение из русских слов какое-нибудь «advanced».
– У твоей подруги есть парень?
– Нет, насколько я знаю, – незамедлительно ответила Серебренникова.
– У тебя? – несколько расстроенно уточнил он.
– Нет у меня никого, ты же знаешь.
Федор протянул ей шейный платок. Елена взяла его и пристально рассмотрела, проводя тонкими пальчиками по выпуклым «волшебным огурцам», обшитым серебряной нитью.
– Не знаю чье это. – через несколько секунд пояснила она.