– …страну разорвал бы гражданский конфликт, – закончил Столетов.
– Вы отлично все понимаете, – продолжил Дракон. – Не многим в нашей стране понятно в каком состоянии нахожусь я. Военные, силовики, центристы, правоцентристы, аппаратчики, контрэлиты, эти сумасшедшие на площади. Все они ждут, когда я уйду, чтобы начать рвать то, что я создавал столько лет. Возможно, это самая главная битва для нашей страны – решится, станем мы самостоятельным цивилизационным проектом или так и будем тащиться в обозе – а у меня не осталось ресурсов, чтобы вести войну, ни сил, чтобы все контролировать.
Он пригласил Столетова сесть поближе, и тот переместился на левую сторону брифинг-панели, если смотреть со стороны рабочего стола.
Зазвонил телефон, но Дракон не снял трубку, зато положил рядом с телефоном часы, которые отстегнул от запястья, и которые неизменно носил на левой руке.
– Второй день. Завтра я подпишу указ о введении чрезвычайного положения.
Даже если бы он этого не сделал, чрезвычайное положение вводится автоматически на третий день ситуации, которую правительство не может контролировать. Власть перейдет к МЧС, а значит к совету безопасности страны, вступят в действие протоколы о чрезвычайном положении. Силовики разберутся с ситуацией и установят тот порядок, какой сочтут наиболее прибыльным. А как иначе?
– Мы можем поступить иначе, – произнес Столетов.
– Конкретное предложение?
Александр Григорьевич еле заметно кивнул.
– Я сюда не без боя прорвался, – пояснил он. – Многие не хотели, чтобы этот разговор состоялся. И его смысл в том, что можно все исправить. Мы несколько лет готовили группу, которая должна была перенастроить поле диалога в нашей стране. Мы разрушали дискурс, который выстраивали экономический блок и силовики. Сейчас у них нет аргументов кроме насилия. То, что на улице происходит – это не переворот, это отчаяние. На той неделе рейдеры закрыли второй телеканал в стране, еще раньше прибрали к рукам автозавод. Они не бьются, они готовятся к хаосу, который их ожидают. Они боятся. Сидят и ждут, когда их указом обяжут успокоиться. Но у нас есть фигура, которая не запятнала себя этой возней. Мы его подготовили как раз для этого случая. Стоящие за ним силы пронизывают разные социальные слои, но они аполитичны. И если по тем структурам, что мы создавали на основе нового языка, пойдет политический сигнал, его воспримут как.
Он хотел сказать, как самого Дракона, но промолчал. Да это и так было понятно в этой ситуации.
– За двадцать дней? – уточнил Дракон.
– Да, до выборов двадцать дней, – согласился Столетов. – Но это если выборы проводить штатно. Если вы сложите с себя полномочия досрочно, выборы будут досрочными. в другой день.