– Кто растащит?
– Силы зла! Госдеп США, конечно. Что еще ждать от их чокнутого президента? И его прихвостни в Европе. Кто же еще! Ты глаза открой!
– Я с прихвостнями как-нибудь договорюсь. И насчет выборов я все понял. Мне идти надо.
– А че он такой борзый? – вмешался третий качок. – Он что, оппозиционер что ли? Слышь ты! – Он повернулся к Федору. – Ты че, правозащитник что ли?
– Нет.
– А вот чето не верится!
Бригадир жестом отогнал своего подручного от двери и повернулся к Федору спиной, где такими же красными буквами по белому красовалась надпись «Выборы 2025 года – Освободим свободу вместе!».
– Да погоди ты, Гена, – произнес он, – какой же он правозащитник? Просто запутавшийся аполитичный гражданин. Сейчас мы ему все объясним, и он примет сознательное решение помочь своей стране и Игорю Петрову.
Он повернулся обратно лицом к Федору.
Одна из девиц подала ему через плечо втрое сложенный листок бумаги с цветными картинками – агитационный листок молодежных трудовых бригад. Долго не думая, здоровяк всунул его в руки Стрельцова.
С виду это был обычный проспект, рассказывающий о выдающихся трудовых подвигах волонтеров, освобождающих будущее от завалов настоящего. Так они называли свой бессмысленный и бессовестный труд. На нем, как на триптихе, изображались веселые анимешные люди в белых футболках с крестом, которые с подозрительной улыбкой снимали кота с дерева, переводили детей через дорогу и вскапывали поле в сельской местности. Как это предотвращало цветную революцию в стране, Федор так и не понял.
– Принимая участие в волонтерских проектах Игоря Петрова, вы делаете страну великой, – произнес бригадир с гордым и надменным видом.
– Как именно?
– Что как именно?
– Как именно делает страну великой то, что я буду вскапывать огороды вместо того чтобы получать образование и становиться профессионалом?
Активисты переглянулись. Вперед вышел очкарик.
– Ну, как же? Ваше образование стране не нужно. Ей нужны люди действия, которые готовы взять на себя ответственность за страну! Вы кто по образованию? Очередной юрист или экономист?
– Металлург, – произнес в ответ Стрельцов.
Такого ответа они, скорее всего не ожидали, потому переглянулись снова.
– Да эта падла в гробу нас видела! – возмутился тот, кого назвали Геной.
– То есть ты не хочешь вступать в молодежные трудовые бригады, верно? – уточнил бригадир.
– Не хочу.
– И в префектуру не для этого приходил? – спросил очкарик. Но его быстро одернули.
И в этот самый момент двери лифта открылись, и на лестничную площадку ввалился пьяный Иван с перемотанными бинтами кулаками, как это делают боксеры, распахнутой кожаной куртке, кое-где порезанной острыми предметами и оторванным погоном. Предплечье правой руки у него было обмотано разомкнутой велосипедной цепью. Джинсы, у которых в лучших традициях великой китайской текстильной промышленности одна штанина была на пять сантиметров короче другой, местами покрывала какая-то жидкость – не то пиво, не то брызги от дворовых луж.