— Монеты я забрала у того, кто изнасиловал Сару, — объяснила ему Мелисанда.
Священник упал на колени и перекрестился.
Накануне с ним говорил отец Кристофер, который после беседы уверил Хука, что отец Роджер прекрасный человек.
— Прекрасный человек и глупец, конечно.
— Глупец? — переспросил Хук.
— Он верит, что кроткие наследуют землю. Верит, что церковь должна печься о больных, кормить голодных и одевать нагих. Кстати, ты знаешь, что я нашел твою жену совершенно нагую?
— Вечно вам везет, святой отец. А что же должна церковь?
— Печься о богатых, кормить жирных и одевать епископов попышнее, что же еще? А отец Роджер все лелеет мечту о Христе Спасителе. Говорю же: глупец, — мягко закончил тогда отец Кристофер.
Хук тронул священника за плечо.
— Отец Роджер!..
— Да, господин.
— Я не господин, я лишь лучник. Это тоже вам. — Хук протянул ему толстую золотую цепь с фигуркой антилопы на подвеске. — На деньги, что за нее выручите, сделайте алтарь святым Криспину и Криспиниану.
— Хорошо, — кивнул отец Роджер и слегка нахмурился: Хук не спешил выпускать из пальцев редкостную цепь.
— И каждый день, — продолжал лучник, — служите мессу за душу убиенной Сары.
— Хорошо, — повторил священник.
Хук по-прежнему не торопился отдавать подвеску.
— А молиться за твоего брата? — напомнила Мелисанда.
— За Майкла молится король, этого довольно, — ответил Хук. — Ежедневную мессу за Сару, святой отец.
— Я все исполню, — кивнул отец Роджер.
— Она была из лоллардов, — испытующе взглянул на него Хук.
По губам отца Роджера скользнула загадочная улыбка.
— Тогда я буду служить за нее мессу дважды в день, — пообещал он, и Хук отпустил цепь.
Звонили колокола. В городских аббатствах, церквях и соборе звучал Te Deum — благодарственная песнь Богу. Англичан, отплывших некогда в Нормандию и загнанных в ловушку в Пикардии, ждала там почти неминуемая смерть, грозившая и королю, и армии.
Англию спасли стрелы.
Хук с Мелисандой свернули на западную дорогу — домой.
Битва при Азенкуре — одно из наиболее заметных событий в истории средневековой Европы. Ее известность далеко превзошла принесенную ею пользу. В долгом соперничестве между Англией и Францией лишь Гастингс, Ватерлоо, Трафальгар и Креси[96] могут сравниться с Азенкуром в славе. Можно сомневаться, была ли битва при Пуатье более значительной (или победа более полной), можно спорить, был ли триумф Вернейля более удивительным, и уж конечно Гастингс, Гохштедт, Виттория, Трафальгар и Ватерлоо имели гораздо большее влияние на ход мировых процессов, однако Азенкур до сих пор остается для Англии легендарной битвой. В день 25 октября 1415 года (битва при Азенкуре случилась задолго до перехода на новое летосчисление, современная годовщина приходится на 4 ноября) произошло нечто столь поразительное, что слава об этом событии не иссякает уже почти шестьсот лет.