Любовь нельзя ни купить, ни продать – она приобретается лишь самой любовью.
Якоб Катс. Моральные символы, 1632 г.
Мария сидела на ступеньке рядом с Виллемом. День клонился к закату, высокие стены отбрасывали тень в глубину двора. В это время года солнце появлялось в нем изредка, на несколько минут. Ее метла стояла тут же, прислонившись к стене, словно часовой.
Виллем нежно поглаживал пальцы Марии.
– Тебе надо смазывать их жиром, сердечко мое. Гусиным салом. Тогда ты сразу превратишься в даму.
– Ну, не так скоро! – засмеялась она.
Мария прижалась к его плечу. Каменные ступеньки холодили ее тело, но она не решалась увести Виллема в дом: вдруг хозяйка еще там? Кажется, это письмо ее сильно расстроило. Наверное, она получила плохие новости от своей семьи. Весь день с ней творилось что-то неладное. Два раза накидывала плащ, чтобы выйти на улицу, и снимала его. В последний раз Мария видела, как хозяйка сидела у входной двери и крутила волосы на пальце.
– Мария, милая, я хочу тебя кое о чем спросить.
– О чем?
– Я люблю тебя, а ты любишь меня. – Виллем обнял ее за талию. – Думаю, я имею право так говорить.
– Конечно, я тебя люблю. Вчера я ревела, ощипывая утку. Когда я тебя вижу, меня бросает в дрожь. К чему ты клонишь?
– Ну, значит, мы с тобой… Давай поженимся! Согласна?
Мария кивнула. Ее переполняло счастье. В соседнем дворе на яблони щебетал черный дрозд, его песня лилась на нее как струя золотых монет, как сладкое вино. У Марии кружилась голова.
– Конечно, я хочу за тебя замуж, Виллем, но у нас нет денег.
– Подожди. – Он потер кончик носа. – У меня есть план.
– Какой?
– Я пока не хочу его раскрывать. Главное в том, что я собираюсь сделать из тебя даму и у нас будет дом, где жить, а потом мы заведем детишек.
Детишек! Мария закрыла глаза. В ее мечтах их всегда было шестеро. Она уже чувствовала, как они толкаются вокруг нее, стараясь забраться к ней на колени. Во сне это были рыбки, но теперь они вдруг стали живыми и реальными. Ее счастливый смех эхом откликнулся на щебет пташки.
– А как ты собираешься найти деньги? – спросила Мария.
Виллем взял ее руку и прижал к своему сердцу.
– Доверься мне, любовь моя, доверься мне. – Он уже вел себя как муж, брал дело в свои руки. Даже его голос зазвучал глубже и увереннее. – Скажу так – это будет нечто вроде делового предприятия.