Геррит ошеломленно смотрел на ее бюст. Сразу двоих… Он никогда не видел таких больших грудей. Они казались какими-то самостоятельными существами, которые двигались сами по себе, поудобнее устраиваясь у нее под блузкой. Геррит залпом осушил кружку.
Подходили новые люди. Женщина рассказывала им о подвигах Геррита.
– Я тоже старый глупый осел, но разве можно меня бить? – говорил он.
И каждый раз ему отвечали громким смехом. Геррит был очень доволен собой. Какой-то мальчик положил на стол три свертка.
– Вот, вы уронили, – сказал он.
Геррит уставился на свертки. Проклятие! Он совсем о них забыл. Из-за всей этой суматохи поручение вылетело у него из головы. Просто чудо, что они не потерялись. И правда – вот осел! Он вскочил с места.
– Мне пора.
Но кто-то опять усадил его за стол. Перед ним появилась новая кружка пива.
Чем глупее мы внутри, тем больше хотим казаться умными снаружи.
Якоб Катс. Моральные символы, 1632 г.
В дверь постучали. Слава богу! Геррит вернулся. Ян бросился открывать. На пороге стоял хозяин дома.
– Вот, решил заглянуть, – пояснил он, пронырливый коротышка, живший по соседству.
– И вы тоже? – вздохнул художник. – Боитесь, что уйду, не попрощавшись?
– Просто зашел проведать. Осторожность не помешает. Тем более что вы задолжали мне за два месяца. Да и раньше у вас возникали проблемы с оплатой.
Доктор Сорг поерзал на стуле и покосился на Яна. Похоже, его худшие подозрения начинали оправдываться.
– Деньги будут вечером, – произнес Ян. – Я заплачу и вам, и этим господам. Всем сполна.
– Лучше я подожду здесь. – Домовладелец посмотрел на доктора и парня. – Вы ведь тоже ждете? Можно к вам присоединиться? – И сел на стул.
– Геррит вот-вот придет, – заверил Ян. И зачем-то добавил: – Он принесет пирожные.
Где, черт возьми, носит этого болвана? Он повернулся к доктору:
– Который час?
Тот достал свои карманные часы:
– Без десяти три.
Если наберешь слишком много воды, не донесешь кувшин до дома.
Якоб Катс. Моральные символы, 1632 г.
У Геррита кружилась голова. Циркачи на площади куда-то исчезли. Еще одно волшебство: бах, и их уже нет. Зато здесь, в прокуренной таверне, о них рождались легенды. История передавалась из уст в уста, обрастая все новыми подробностями. Ослик постепенно съеживался и уменьшался в росте: «такой крошка, совсем малыш». Цыган превратился в злобное чудовище и к тому же, как все почему-то решили, был испанцем. Геррит раздувался от гордости. Он защищал не ослика, а свою страну – маленькую, но гордую. Испанец пытался унизить ее. «Вниз! – кричал он. – На колени!» Но тут появился Геррит Храбрый, герой таверны, любимец города, надежда всех, кто сражался с проклятыми папистами и оккупантами.