«Если автомобиль заносит, вы должны…» Все варианты походили на правду. Ладно, это потом. «Когда на улицах и шоссе особенно скользко?» «Какую дистанцию между вашим автомобилем и впередиидущим вы должны соблюдать при благоприятных дорожных условиях?» Усатый мужик справа закрыл бланк и отложил карандаш. «В», наугад ответила Лидия. «А». «Г». На следующей странице обнаружился список фраз, которые она не могла закончить. «Двигаясь позади большого грузового автомобиля по шоссе, вы должны… Для безопасного преодоления поворота вы должны… Выезжая задним ходом, вы должны…» Она перечитывала вопросы и застревала на последних словах, точно игла на заезженной пластинке: вы должны, вы должны, вы должны. Кто-то мягко коснулся ее плеча, и женщина, раздававшая бланки, сказала:
– Прости, деточка, время вышло.
Лидия так и сидела, сгорбившись над столом, будто слова эти не станут правдивы, пока она не взглянет женщине в лицо. На листе сгустилось темное пятно, и Лидия не сразу сообразила, что это слеза, что это она плачет. Она смахнула слезу с бумаги, отерла щеку. Все уже ушли.
– Ничего страшного, – сказала женщина. – Нужно только четырнадцать правильных ответов.
Но Лидия-то знала, что нарисовала всего пять кружков.
В соседней аудитории, где какой-то дядька скармливал бланки считывающей машине, Лидия уколола палец карандашом.
– Восемнадцать правильно, – сказал дядька девушке перед Лидией. – Отнесите это на стойку – вас сфотографируют и выдадут права. Поздравляю.
Довольная девушка слегка подпрыгнула в дверях; Лидии хотелось ей врезать. Наступила пауза – дядька читал бланк Лидии, а Лидия рассматривала засохшую грязь у него на сапоге.
– Ну, – сказал дядька, – не переживайте. Многие в первый раз заваливают.
Он положил лист ответами вверх, и Лидия снова увидела пять темных кругов, похожих на родинки, посреди голого листа. Результатов она ждать не стала. Машина всосала бланк, а Лидия мимо дядьки пошла в вестибюль.
У стойки выстроилась длинная очередь за фотографиями. Усатый пересчитывал купюры в бумажнике, прыгучая девушка ковыряла лак на ногте, девочка с косичками и ее сосед уже ушли. На скамейке ждал Джеймс.
– Ну, – сказал он, глянув на пустые руки Лидии, – и где?
– Я не сдала, – ответила она.
Две женщины, сидевшие рядом с Джеймсом, посмотрели на нее и поспешно отвели глаза. Отец моргнул – раз, другой, будто не расслышал как следует.
– Ничего страшного, милая, – сказал он. – В выходные можно еще раз попробовать.
В мареве разочарования и унижения Лидия даже не вспомнила и не обрадовалась, что экзамен можно пересдать. Утром Нэт уедет в Бостон. Думала она лишь об одном: «Я застряну тут навеки. Я никогда не выберусь».