Соседняя комната пребывала в такой же полутьме. Узкие слюдяные окна плохо пропускали свет, а немногочисленные свечки больше тени пугали, чем освещали помещение. Там его уже ждали - по лавкам вокруг деревянного стола сидело пятеро мужчин: дядя Василий Вельяминов и его ближники со смешными именами вроде Нижата и Судята. Нормальные имена, видимо, были положены только родовитым людям, остальные кличками юморными и уничижительными обходились.
- Дядя, - кивнул в знак приветствия Дима. - Ты по делу зашел, али проведать меня в этот скорбный час?
Смотреть на то, как рыба, ну, то есть, дядя, хватает ртом воздух, было забавно. На него поведение Димы произвело неизгладимое впечатление. Как, впрочем, и на спутников его. Те ведь княжича знали совсем другим. Он хоть и хорохорился изредка, но все же был мал и робел нередко. Стеснялся. А тут - спина прямая, словно туда жердь загнали. Глаза смотрят твердо, спокойным, немигающим взглядом. И речь уверенная. Какая-то даже невозмутимая.
- Дмитрий, ты ли это? - Наконец выдавил из себя брат мамы.
- Горе нас всех меняет.
- Да, - неуверенно кивнул он, глянув на свою сестру, потрясенно стоящую за сыном.
- Весея, - обратился Дима к одной из служанок, заполняя возникшую паузу. - Почему на столе пусто? Или ты уважаемых гостей голодом морить решила?
- Ох! - Только и плеснула она руками, после чего засуетилась, накрывая на стол. По старинке. Какие-то горшочки и миски глиняные ставила с варевом. С репой пареной да мясом и прочим. Крепкие, здоровые мужчины совсем не отказались от предложения покушать. В эти годы от него мало кто отказывался. И охотно навалились. А Дима, сев во главе стола, и немного выждав, вновь обратился к дяде.
- Что-то случилось? - Заговорщицким тоном осведомился малец.
- Нет княже, - несколько неуверенно произнес Вельяминов. - Мы зашли за тобой. Тризна по отцу твоему идет. Тебе надлежит присутствовать.
- Его погребли без меня? - Удивленно повел бровью Дима.
- Твоя матушка не стала тебя будить. Ты спал крепко.
- Никогда так не делай более, - произнес юный князь ровным голосом, обратившись к маме. - Проводить отца в последний путь - не шутка. - После чего, не дожидаясь ответа, повернулся к дяде. - А что дружина? Какие в ней настроения?
- Скорбят они, - уклончиво ответил Василий, безусловно, поняв, что именно спросил у него ребенок. Но от того еще больше смутившись. Этот взгляд, эта речь и поведение совершенно взрослого человека выбивали из колеи. Уходил вчера - ребенок ребенком. А сегодня уже новый человек. Он просто не знал как себя вести.