— А я вам говорю — сначала домой! — по-мальчишески воскликнул Котов.
Референт нахмурился. Потом заговорил так, словно перед ним был не здоровенный двадцатилетний парень, а капризный ребенок лет пяти-шести:
— Сергей Леонидович, я не хочу ни с кем ссориться. Ни с вами, ни с вашей матерью. Поэтому предлагаю компромисс. Мы сейчас приедем в Белый дом, я вас доставлю к Валентине Ивановне, а там вы сами ей скажете все, что посчитаете нужным. Договорились?
— Да пошел ты…
Котов грубо сплюнул прямо под ноги. Он понял, что референта не переубедить. Тот еще холуй! Как только чувствует, что ему что-то угрожает, мгновенно из податливого пластилина превращается в клубок стальной проволоки. Шкура!
В коридорах Дома правительства, прозванного народом Белым домом, на Сергея Котова почти не оглядывались. Слово «почти» означало, что оглядывались уже потом, когда оказывались за его спиной. Уж больно необычен был вид у сына вице-премьера Валентины Ивановны Кото-вой! С синими мешками под глазами, небритый, в помятой одежде, он производил впечатление только что пойманного мелкого хулигана с Казанского вокзала, а не отпрыска достойного семейства. Но Сергею, казалось, было наплевать на эти косые взгляды и перешептывания. Его вздернутый нос пренебрежительно говорил: ну и что тут такого, захотел и явился в ваш клоповник в таком виде, имею полное право!
Чем дальше он шел, тем больше в нем накапливалось злости. Значит, мамочка захотела устроить ему обструкцию? Решила задать по первое число? Так сказать, в воспитательных целях… Очень хорошо! Только ничего у нее не получится. Он уже не тот, что был вчера. Бессонная ночь, проведенная на вонючем матраце, брошенном на вторую шконку[2], неожиданно закалила его, и он вдруг почувствовал в себе мужское начало. Может быть, впервые в жизни…
С самого детства в их семье властвовала мать. Своих мужчин — а кроме мужа у нее было еще двое сыновей — Валентина Ивановна держала в ежовых рукавицах. Отчасти этому способствовала ее стремительная карьера: в двадцать два года — мастер на ликеро-водочном, через четыре — главный технолог, еще через год — директор, потом — куратор в главке… А с другой стороны — упрямый характер, доставшийся ей от деда, лихого терского казака. Ранняя смерть младшенького, Филиппа (он утонул в восемь лет), только ожесточила и без того непростой характер Валентины Ивановны. Она словно бросила вызов судьбе, решив во что бы то ни стало подняться на самый верх карьерной лестницы. Ей помогло время, ведь на заре перестройки делались и не такие карьеры. Вчерашние завлабы теперь командовали целыми министерствами, авантюристы становились кремлевскими фаворитами, а незаметные журналисты — «серыми кардиналами» страны и вершителями человеческих судеб. Упорство, природная изворотливость, смекалка и по-настоящему женское обаяние сделали, казалось бы, невозможное — в истории новой России Котова стала второй женщиной, которой доверили пост вице-премьера.