Затем рухнул на ковер, забился в судорогах. На синих, помертвевших губах выступила желтая пена, глаза закатились. Панченко схватился за живот, застонал, как раненый зверь. Женщина бросилась на кухню, схватила ложку, с силой разжала зубы и сунула ее, чтобы спасти язык. В этот самый момент у Панченко неожиданно горлом пошла кровь. А еще через десять минут наступила смерть…
Вывод медиков был единодушен: Панченко умер от крайней степени нервного истощения. Но как всего за одиннадцать дней оно могло наступить у бывшего кадрового офицера, прошедшего немало «горячих точек», врачи, обследовавшие тело, так и не смогли ответить. Это было что-то из области научной фантастики!
Группа штатных аналитиков, возглавляемая капитаном Безруковым, проработала десятки вариантов, но однозначного ответа на вопрос, как могло подобное случиться, так дать и не могла. Судя по странным свежим шрамам, обнаруженным на спине Панченко, можно было предположить, что его подвергали истязаниям и даже пыткам. Шрамы имели вид небольших, не более полутора сантиметров, крестиков правильной формы, которые, з свою очередь, располагались четким полукругом между лопатками. Шрамов было ровно семь, и похоже, их выжигали специальным тавром.
Кроме слова «Плахов», произнесенного агентом перед смертью, и этих семи шрамов — больше никаких зацепок в «деле Котова» не было.
…И вот теперь полковник Головач вызвал к себе Безрукова, чтобы принять решение по поводу дальнейших поисков Сергея Котова. Ситуация, в которую попал Анатолий Борисович, была далеко не простой. Все дело, естественно, в личности самого пропавшего. Будь на его месте обычный смертный, спецслужбы подобных мероприятий проводить не стали бы. Но Котов был Котовым, сыном вице-премьера. И поэтому были задействованы самые высшие чины ФСБ. Головачу четко дали понять, что от успеха дела зависит его личная служебная карьера. Самой Валентине Ивановне решили пока ничего не говорить, оттянуть до последнего…
Вспомнив свой последний разговор с начальством, Головач нахмурился.
— Это неправильно! — возмущался полковник. — Матери обязательно нужно сказать…
— Считайте, что это приказ, — твердо отвечали ему. — Это вопрос деликатный, политический… Не нам с вами в него вмешиваться. НАВЕРХУ уже решили: пока Котов не будет найден, Валентине Ивановне ничего не сообщать. Никаких подробностей.
— Но если вопрос политический, почему его скинули на мой отдел?! Это же не наш профиль!
— Панченко и Кравец ваши люди? Ведь это они вели наблюдение…
— Да, мои, я этого не отрицаю…
— Значит, и кашу расхлебывать вам, Анатолий Борисович. И не нужно спорить. Ваше положение в управлении, честно говоря, не ахти какое. Две проваленные операции за последние четыре года. К тому же, учитывая ваш возраст… Мы бы на вашем месте, наоборот, ухватились за «дело Котова»…