Безруков осторожно взял в руки лупу, осмотрел крестики и пространство вокруг них. Они располагались над небольшим конусообразным строением в нижней части крепости. Фалдин проследил взглядом за действиями капитана и одобрительно кивнул.
— Мы совместили современный план города и эту старинную карту, чтобы узнать, что же это за место… Вот, смотрите! — Он достал из папки еще один лист, положил его рядом с первым. — Желтыми контурами изображен современный Плахов, а красными — прежний… На совмещении четко было видно, что крестики изображены на месте монастыря… Дело в том, что именно в этом, плаховском монастыре испокон веков использовалась особая метка, обозначающая наказание. Семь крестиков, которые выжигали на спине, обозначали самую высокую меру вины. По крайней мере, это зафиксировано в сохранившихся с той поры рукописях. Мы проверили все имеющиеся в наличии документы и убедились в том, что семь крестов — это, так сказать, фирменный знак Плахова. Такого больше нигде нет!
Головач, до этого скептически слушавший Фалдина, заметно оживился:
— Выходит, если, конечно, это только не фантастическое совпадение, что следы пребывания Панченко — а возможно, Котова! — нужно искать именно там. Что это за монастырь?
Быстро достав из кармана записную книжку, Безруков поднял руку.
— Позвольте мне, Анатолий Борисович… Одну минуточку! — Он нашел нужную страницу. — Вот… Плаховский монастырь предположительно открыт в пятнадцатом веке. Божьим промыслом и руками благоверного инока Егория Печерского. Здесь Егорий жил, строился и принял мученическую смерть от чернокнижника Симеона. За что Симеон впоследствии был сожжен на огромном гранитном камне озверевшей толпой паломников. Теперь это место называется Симеоновой могилой. Так окрестили его сподвижники Симеона, захватившие монастырь в следующем веке…
— Погоди! Давай более конкретно.
— Дело в том, что вышесказанное имеет прямое отношение ко дням сегодняшним. Согласно записям в летописях и церковных книгах, все это время без малого почти половина тысячелетия! — между чернокнижниками и последовательными христианами шла непримиримая борьба. Лишь с приходом перестройки последние потерпели поражение.
— Интересно! — воскликнул Головач. — Значит, и вправду сектантство все больше и больше захватывает Россию?
— Судя по плаховскому монастырю — да. И сейчас там располагается секта Симеона. Около двухсот человек, включая паломников. Надо сказать, организация очень закрытая, со своими законами и вековыми традициями. Оперативных разработок у нас на них нет. Своих людей в секте не имеется. У меня все.