Она поднялась, вытянувшись, и протянула мне пуговицу.
— Держи. — Замолчав, она устремила взгляд в потолок. — Боже, я обожаю эту песню. Чувствую себя такой вдохновленной. Спасибо тебе, Мэтт. Мне пора бежать. Было очень приятно познакомиться с тобой. Может, как-нибудь встретимся еще раз?
— Да. Увидимся.
— Меня сложно будет пропустить. Я прямо за следующей дверью, помнишь?
Она выскочила за дверь, а мгновением позже, как только Эдди Веддер завершил финальную строчку песни, я через тонкую стену общежития услышал приглушенные звуки виолончели. Она играла «Release». Я передвинул кровать на другую сторону комнаты, к той стене, что мы делили с Грейс.
Я заснул под звуки ее репетиции уже поздней-поздней ночью.
***
Мое первое утро в общежитии для старшекурсников включало в себя поедание черствой плитки гранолы и перестановку трех предметов мебели по комнате до тех пор, пока я не был удовлетворен тем небольшим пространством для жилья, которое на протяжении следующего года мне предстояло называть домом. Во время одного из передвижных маневров я обнаружил записку-напоминание, прикрепленную ко дну пустого выдвижного ящика стола, что я притащил из дома. Рукой моей мамы там было написано: «Не забудь позвонить маме». Она не позволяет мне забывать, я люблю в ней это.
Я нашел таксофон на первом этаже. В углу сидела и прижимала трубку к уху девушка в солнечных очках и в свободном спортивном костюме.
— Я не могу жить без тебя, Бобби, — рыдала она, растирая слезы по щекам. Она шмыгнула, после чего указала на коробку с бумажными платками. — Эй, ты! Подашь?
Я взял бумажные платки со стола, стоявшего рядом с потасканным диваном, от которого попахивало «Доритос», и протянул их ей.
— Ты надолго?
— Серьезно? — она сдвинула очки на кончик ее носа и уставилась на меня поверх них.
— Мне нужно позвонить маме. — Я звучал жалко. Еще более жалко, чем эта девушка.
— Бобби, мне надо идти, какой-то чувак должен позвонить своей мамочке. Перезвоню тебе через пятнадцать минут, ладно? Ага, какой-то парень, — она смерила меня взглядом. — Он в футболке с Radiohead. Ага, с баками… худой.
Я раскинул руки в жесте «В чем твоя проблема?».
— Ладно, Бобби, лю тя, пока. Нет, ты бросай… нет, ты первый.
— Да ладно вам, — прошептал я.
Она встала и повесила трубку.
— Он в твоем распоряжении.
— Спасибо, — ответил я. Она закатила глаза. — Лю тя, — крикнул я ей, когда она уходила.
Я достал из кошелька телефонную карту и набрал номер мамы.
— Алло?
— Привет, мам.
— Маттиас, как ты, дорогой?
— Хорошо. Только осел.
— Уже звонил отцу?
Я поморщился. Я перевелся в Нью-Йоркский университет, чтобы между мной и разочарованным во мне отцом была целая страна. Даже после того, как в колледже за фотографию я получил главный приз, он по-прежнему верил, что у меня в этой области нет будущего.