Я бросил взгляд на Грейс.
— «Три горошины»? — уточнил я, говоря о маленькой забегаловке у общежития, где по пятницам устраивались открытые игры на рояле. Я часто надоедал Грейс с просьбами сыграть там и спеть для меня, но она никогда не соглашалась.
— Ты понял. Идем за Тати и Брэндоном. Это так весело! — пропищала она, потянув меня за собой по коридору к нашим друзьям.
Снаружи Тати из сумочки достала флягу с виски.
— А ты не пропадешь, — сказал я.
— Я думала, Грейс потащит нас по музеям. Просто подготовилась. Хочешь?
Я сделал глоток, после чего Грейс забрала у меня флягу.
— Вообще-то, это нужно именно мне. Идемте.
Когда мы дошли до «Трех горошин», то были уже в приличном подпитии. В баре было пусто, не считая барменши, которую я не узнал. Грейс облокотилась на стойку.
— Я организовала небольшую игру для парня и друзей, и хотела бы узнать, могу ли я вон там сыграть супер короткую песню? — Она указала на сцену.
— О боже, она это сделает, — пробормотала Тати.
Барменша посмотрела на Грейс и улыбнулась.
— Развлекайся. Здесь никого. Хотите чего-нибудь выпить?
— Конечно. Четыре «ПБР»>9.
Барменша поставила наше пиво, и мы все смотрели, как Грейс выпивала свое в три больших глотка.
— Боже, — выдавил я.
Как только она направилась к роялю, я услышал перезвон колокольчиков над входной дверью. Обернувшись, я увидел нескольких «костюмов», пришедших пообедать, которые решили занять свободные барные стулья. Их было семеро. Аудитория Грейс выросла в геометрической прогрессии за секунду.
Она пододвинула скамейку ближе к роялю, чем вызвала скрип по деревянному дощатому полу сцены.
— Простите, — пробормотала она в микрофон, что получилось слишком громко.
«Костюмы» и барменша обратили свое внимание на Грейс. Было видно, что она волновалась. Я улыбнулся ей, и на ее лице отразилось облегчение. Она отклонилась назад и подкрутила на стереосистеме настройки.
— Лучше? — Я кивнул.
Тати закричала:
— Ты сделаешь это, девочка моя!
— Хорошо, тут песня, которую я написала, но еще это следующая подсказка, так что будьте внимательными, ребята. — Ее нервный смех эхом разнесся по безмолвному бару.
— Грейс пишет песни? — спросил Брэндон.
Мы с Тати одновременно пожали плечами.
Грейс играла длинное ритмичное вступление, похожее на обычный джазовый мотив, и затем она ускорилась, после чего, наконец, вырисовалась мелодия. Грейс без усилий могла играть на любом инструменте, это было завораживающе. Когда же она начала петь, мы все задержали дыхание. Прежде никто из нас не слышал ее пения, но, как и во всем прочем, она была великолепна.