— Успокойся, Грейс. Блин, когда разговор касается тура, ты всегда перегибаешь палку. Можешь испортить себе жизнь из-за парня, все, что душе угодно, — пробормотала она.
Я больше не могла это выносить. Потому встала и ушла.
Она побежала за мной, так что я решила поделиться с ней своими мыслями.
— Думаешь, я перегибаю палку? Из-за того, что не хочу сбегать и присоединяться к цирку Дэна? Тебе напомнить, что раньше именно ты не могла его терпеть? И с каких пор ты зовешь его Дэном?
— Мне жаль, что Мэтт улетает, и ты становишься из-за этого несчастной.
— Все совсем не так. — Хотя, на самом деле все так.
— Дэн правда заботится о тебе. Обо всех нас. Он купил ту фотографию Мэтта, потому что знал, что вам нужны деньги.
— Что? — Я ошеломленно уставилась на нее, мои эмоции вышли из-под контроля. — Почему ты хочешь причинить мне боль, зная, как я страдаю?
— Я и не хочу. Просто хочу, чтобы ты поступала так, как правильно для тебя, а не для вас с Мэттом. Похоже, он делает то, что правильно для него.
Мы стояли у входа в метро.
— Мне нужно идти, Тати. — Я сбежала по лестнице, села в первый же прибывший поезд и каталась несколько часов, разбираясь в своих мыслях.
После обеда я сидела у закрытого магазина Орвина, желая поговорить с ним, и тут подошел Дэн.
— Грейс, магазин Орвина закрыт по воскресеньям, — сказал он.
— Ага, я так и поняла.
Он смотрел на меня, не отводя глаз, и по-доброму улыбался.
— Могу я присесть?
— Конечно.
— Ты о чем-то хочешь поговорить?
— Нет.
— Ты репетируешь?
— Само собой. — Последнее, что мне нужно, это Дэн в образе профессора. Я отвернулась и бросила на него многозначительный взгляд. — Почему ты купил то фото?
Он не колебался ни секунды.
— Потому что оно мне понравилось.
— Должно быть, это самая дорогостоящая студенческая работа. Вообще. За всю историю продаж предметов искусства, созданных студентами.
— Ну правда, Грейс, ты же знаешь, что я очень честный. Это прекрасная фотография, и, думаю, работа Мэтта когда-то будет чего-то стоить.
— То есть ты не покупал ее потому, что знал о том, что нам были нужны деньги?
— Верно. — Маленькая невинная ложь. — Ты скажешь мне, что тебя так тревожит?
Я покачала головой и посмотрела на его колени, где лежали сложенные листы бумаги.
— Это новая композиция?
— Вообще-то, нет, это документы на смену фамилии. Веришь или нет, я мог мириться с ней как профессор, но как композитору и дирижеру мне нужно что-то новое.
— Так ты меняешь имя? Вот так просто?
— Да, я даже поделился мыслью с отцом, думая, что он обидится, но он сказал, что рад тому, что эта фамилия закончит свое существование на нем. Я внес небольшие изменения: вместо Порндела — Портер.