В динамике коммуникатора заиграла скрипичная соната, и приятный голос вежливо попросил дождаться ответа. «Наш звонок очень важен для нас», – ласково оповестили меня. Конечно, важен! Вдруг я пожалуюсь на шумевших соседей? Ведь, если заявить, будто всю мою семью собираются перестрелять, ни в жизни стражей не дождусь. Нет, они, конечно, приедут потом, но с каталкой для трупов.
Я ворвалась в неопрятную комнату Рады, щелчком пальцев разбудив световой шар, и плотно закрыла дверь, чтобы до родительских ушей не дошел шум. В спальне царил настоящий кавардак. На спинке кресла высилась гора грязной одежды, на столе пылились старые учебники, и вторую седмицу засыхали шкурки от апельсинов. Из распахнутого гардероба вываливались вещи, сиротливо свешивались рукава свитеров и чулки.
Сестра заворочалась на кровати и приподнялась на подушках. На сонном личике отразилось недовольство.
Тут приборчик пискнул и, наконец, отозвался голос оператора:
– Слушаю.
– Барышня, у нас тут соседи шумят, – пропыхтела я сварливо, копаясь в стоявшей на комоде шкатулке с дешевой бижутерией.
– Ты свихнулась? – выдохнула Рада, подпрыгивая на постели.
В недалекую голову девчонки, вероятно, наконец-то пришло понимание, что старшая сестра без зазрения совести копается ее личных вещах. Подобное, безусловно, не могло не возмутить исключительно гордую Радкину натуру.
– Понимаете, – не обращая внимания на возмущенный возглас, затараторила я собеседнице в зеркальном коммуникаторе, – уже почти два часа ночи, а они тут что-то празднуют. Музыку включили на всю улицу!
Не останавливаясь ни на мгновение, я бросилась к гардеробу и в бешенстве сдернула с вешалок платья.
– У тебя все нормально с головой?! – заорала младшая сестра, подскакивая ко мне. Она встала грудью на защиту неряшливых полок шкафа, не давая подобраться к содержимому.
– Тихо! – рявкнула я, и Рада отпрянула от моего свирепого взора, как от пощечины, вмиг замолкая. Сестра сиротливо уселась на кровать и пустила слезу, прижимая ко рту ладошки.
– Назовите мне адрес, – между тем, любезно попросила девушка-страж, прекрасно различив доносившиеся вопли. Записав наши улицу и номер дома, она вежливо пообещала: – Ждите.
– Девушка, только поскорее, а то очень спать хочется! – поторопила я, и услышала короткие гудки.
Одним махом я вышвырнула с полок гардероба многочисленное разноцветное барахло, которое на нормальную одежду тянуло с большой натяжкой. На пол слетел припрятанный за вещами девичий дневник, куда сестра записывала все свои сложные и тонкие переживания.
– Что ты делаешь? – тихо подвывала Рада, раскачиваясь взад-вперед, как будто пела мантру.