Пригибаясь и прижимая к груди разодранный накануне ридикюль, я опрометью бросилась к железным дверям клети и выдохнула, лишь распахнув их.
Через маленькое окошечко внутрь гаража проникало солнышко, и в косых лучах плавали пылинки. Пахло затхлостью и перебродившими в кадке, задвинутой в самый угол и накрытой рогожей, мочеными еще прошлой осенью яблоками. На широких деревянных полках под самым потолком обрастал толстым слоем пыли хлам, не уместившийся в домашнем чулане: старые лыжи, пустые стеклянные банки из-под зимних заготовок и пара рассохшихся дорожных сундуков. Длинный бледно-голубой автокар с поеденным ржавчиной днищем, горбатой крышей и выпуклыми крыльями недовольно таращился на меня круглыми фарами.
Надо сказать, что разрешение на управление автокаром мне дали чистым чудом вместе с университетским дипломом. С памятного дня сдачи экзамена в дорожной Ратуше я не садилась за руль, а потому, утонув в скользком глубоком сиденье, оббитом гладкой потертой кожей, сильно смешалась. Большая тонкая баранка с отделкой из черепашьего панциря закрыла собой половину широкого лобового стекла с заметной выщерблиной у дворников.
– Все будет хорошо, – свирепо пробормотала я, пытаясь отыскать рычаг запуска двигателя. Круглые окошки непонятных приборов лишь сбивали с толку и вызывали неподдельную панику. Случайно палец надавил на рычажок, спрятавшийся в самом неожиданном месте, и мотор «Чайки» сварливо заурчал, кряхтя и чихая, словно престарелая матрона. В салоне тут же запахло кисловатыми магическими испарениями.
Нога, обутая в мягкий ботинок, резко нажала на педаль. Взревевший автокар с нехарактерной для почтительного возраста резвостью вырвался из клети и, подмяв зеленеющий куст крыжовника, заглох.
Я таращилась перед собой, вцепившись в руль, и сглатывала пересохшее горло. Пришлось снова пробормотать, уговаривая саму себя:
– Все будет хорошо, сегодня никто не умрет…
Даже мысленно я не позволила добавить сакраментальное «наверное». Мой жалкий нетвердый голос словно бы прозвучал со стороны и с вопросительной интонацией. Очень хотелось надеяться, что у меня получится не только пережить этот день, но и не задавить случайного пешехода.
Со второй попытки дело пошло куда как веселее. Я осторожно вырулила на подъездную дорожку, начисто уничтожив клумбу с цветущими алыми тюльпанами, которые клялась ежедневно поливать. Автокар протарахтел до уличной мостовой, и бодро устремился по тихой улочке мимо опрятных двухэтажных коттеджей и ветвистых тополей.
Спуститься с холма спального района к оживленным проспектам с высокими украшенными ажурными балкончиками зданиями оказалось самой простой частью дерзкого плана. От количества бешено мчавшихся автокаров, сыпавших на мою голову визгливые предупредительные сигналы, руки дрожали, как у припадочной. Нога, замершая на педали газа, затекла, а спина взмокла, как если бы мне пришлось пробежать семь верст по пересеченной местности. Взгляд упорно замер на клочке мощеной дороги, убегавшей под капот «Чайки».