Повторяющийся мотив восстановленной шарманки навеял мысли о временах Тедди Рузвельта, трамваях и красных платьицах с кружевами, перевязанных розовыми и голубыми лентами.
Круглая деревянная платформа остановилась, и я направилась прямо к тому самому животному, которое больше всего любила в детстве: к гордой серой кошке с золотой рыбкой во рту. В то время это был единственный зверь, которому я доверяла.
Детей из сельских районов вывозили в парки аттракционов редко, и я успела перерасти карусель, прежде чем научилась определять заранее, будет ли выбранный мной жеребец гарцевать или же останется стоять на месте словно застывший. До тех пор, если моя кошка оказывалась уже занята и мне приходилось выбирать другое животное, все зависело от случая. Я настороженно ждала в чужом деревянном седле начало музыки, гадая, повезет ли мне на этот раз. Подавленное разочарование, если мой тигр или олень стоял неподвижно, но — о, полное блаженство, если он, как только карусель начинала набирать ход, отрывался от земли!
Первый сеанс окончился, и я купила еще один билет. Мускулистый парень, вручную вращавший шестерни в центре карусели, вел себя так, будто я устремилась прямиком к коту напротив него потому, что захотела пофлиртовать. Поскольку народу было мало, он растянул сеанс дольше обычного. Дети и мамаши были в восторге, но отец и бабушка обменялись неодобрительными хмурыми взглядами. У меня не было желания вдаваться в дискуссии по поводу закона об опеке, и я в который раз сверилась с часами, гадая, куда запропастился Ден.
— Похоже, он не придет, — ухмыльнулся оператор карусели, когда второй сеанс наконец завершился.
Загадочно усмехнувшись, я, подобно актрисе Лорен Баскалл, скрылась в тумане, прошла по мостику через пруд, обогнула его и вернулась к бассейну — везде ни души, если не считать уток, некоторое время плывших за мной вдоль берега на тот случай, если у меня найдется кусок хлеба. Если Ден Макклой и находился где-то в парке, я его не нашла.
На служебной стоянке появился серый «форд»-пикап, но прежде чем у меня успели пробудиться надежды, я увидела, что на машине серебристо-серые номерные знаки, которые выдают автомобилям государственных учреждений.
Небо снова стало грязно-серым, морось переросла в промозглый дождь. Я решила, что с меня хватит. Плохо было уже одно то, что я не связалась с Дуайтом сразу же после звонка Дена; какой смысл мокнуть насквозь, играя в его глупые игры?
Я обходила полномасштабную копию служебного вагона сороковых годов, направляясь к машине, как вдруг услышала громкий шепот: