— Да уж я лучше обожду мистера Бейли, — сказал Шэнк ухмыляясь. — Я ведь и ему отписал.
Мистер Барнум изобразил на своем лице праведное негодование.
— Разве так делают дела честные люди? — вопросил он.
— У меня в руках знаменитейший аттракцион на свете, — сказал Шэнк. — И по мне, все едино, кому он достанется — вам или Бейли: кто больше даст, тот и купит. А ежели цена будет неподходящая, я, может, просто подрежу ему крылышки да буду держать в сарае. Сам стану его показывать. — Он потер руки. — Бейли будет здесь с минуты на минуту, — сказал он.
— Вы не подрежете ему крылья. Это невозможно, — сказал Барнум.
— По-вашему, допустим, невозможно, — сказал Джонатан Шэнк. — А только он — моя собственность, и я распоряжусь им, как пожелаю.
Барнум с улыбкой наклонился к нему через стол.
— Послушайте вы, жалкий скупердяй, — сказал он. — Вы имеете дело с Ф.-Т. Барнумом. Мне стоит только послать телеграмму в газеты, и через двадцать четыре часа сюда, на ферму, соберется десять тысяч человек, так что никакой Джим Бейли вас не спасет. Они понаедут со своими припасами и с грудными детьми — понаедут из самых дальних штатов. Они вас со свету сживут, заклеймят позором на веки веков за то, что вам вздумалось заставить крылатое создание служить вашим корыстным целям. Но я повременю с этим — мне пока спешить некуда. А, это вы, генерал? — спросил он, увидев, что генерал снова потихоньку проскользнул в комнату. — Ну как, бумага при вас? Весьма вам признателен.
— Ежели этот вонючий хорек хоть пальцем притронулся к моей собственности… — Шэнк вскочил.
— Никто к ней не притронулся, смею вас заверить, — сказал Ф.-Т. Барнум. — Просто генерал частным порядком навел кое-какие справки относительно джентльмена, которого вы называете своей собственностью, — ведь та доска в задней стенке сарая уже была оторвана, верно, генерал? Ну, я так и думал, а в процессе наведения справок зафиксировал показания письменно, по всей требуемой законом форме.
Бумагу он уже держал в руке и теперь быстро пробежал ее глазами — у генерала был мелкий, но очень четкий почерк.
— Ага, — сказал он. — Так я и знал — «Элиас Т. Уилкинс, ангел по профессии, свидетельствует и удостоверяет, что утром семнадцатого числа сего месяца, находясь при исполнении своих служебных обязанностей, он был ранен прямым попаданием из винтовки или охотничьего ружья с умыслом нанести увечье, каковое и получил от руки Джонатана Шэнка…»
— Это ложь! — заявил Шэнк и стукнул кулаком по столу. — Картечь едва его задела! И к тому же я принял его за орла!
— «…после чего принужден был насильственным путем, вопреки его воле…» — продолжал Барнум. — Скверная выходит история, мистер Шэнк, очень скверная. Боюсь, что нам придется призвать на помощь правосудие. — Он широко улыбнулся. — На слово мне могли бы и не поверить. Но вот законный документ. Джон, кто в Пенсильвании губернатором?