* * *
Беседу нашу с лесником прервал заливистый лай собак. Поняв, в чем дело, мы вышли на просеку и увидели сидящих на складных табуретках охотников – ровная линия, один от другого в полуста метрах. Соблюдая правила, мы притихли и стали ждать выстрелов – загонщики «двигали» на стрелковую линию кабанов. Но выстрелов не последовало. Искушенные кабаны каким-то образом улизнули. Но это не огорчило ни стрелков, ни загонщиков. Из чащи на просеку вывалилась возбужденная охотой и обеденным сидром ватага деревенских разнокалиберных «тартаренов» с дюжиной резвых собачек. Человек с фотокамерой их вначале насторожил («зеленые» ведут в Европе кампанию против охоты), но, поняв, в чем дело, взрослые дяди темпераментно, как подростки, стали позировать, и дело дошло до веселого прицеливания друг в друга и в фотографа тоже. Испугавшись, что эта забава кончится плохо, я поспешил попрощаться со зверобоями, и они тотчас же вновь обратили излишки сил против невидимых кабанов – распорядитель охоты повел стрелков на новую линию, а загонщики, согласно стратегическим планам охоты, отправились на исходный рубеж…
Лесной массивчик у Сены дает приют лисам, белкам, ежам, барсукам. Из крупных животных тут обитают пятьсот кабанов, полторы сотни оленей и сотня косуль. Больше лес не прокормит, и потому ежегодно из него, по лицензиям, часть обитателей изымают. Наибольшую дань охотникам платят тут кабаны, досаждающие окрестным жителям набегами на кукурузу, – сотня голов ежегодно попадает под пули.
– Есть браконьерство?
– Есть, – вздохнул лесник. (В обязанность лесников входит также охрана дичи.)
Браконьер, убив оленя, выручает за рога и за мясо около десяти тысяч франков (примерно полторы тысячи долларов). Игра стоит свеч, и есть, по словам лесника, люди, готовые, несмотря на значительный штраф и угрозу тюрьмы, рисковать…
В лесу неизбежно зашел разговор о волках.
– О, никто не знает, когда во Франции они были! Сегодня нет ни единого. Впрочем, на востоке в Вогезах этим летом будто бы появился. В газетах об этом много писали.
В доме лесника при свете камина мы пролистали вырезки из газет. То ли волка, то ли одичавшую в лесу собаку видеокамерой снял какой-то турист. В это же время «не вполне опознанное существо» зарезало пять овечек. И разгорелись нешуточные страсти – «немедленно уничтожить!» Но как? Местный корпус охотников оказался бессильным – «волк умело прячется то в кукурузе, то в горном лесу». «Всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами уничтожим – люди боятся ходить за грибами», – заявил журналистам глава местной мэрии. «Зеленые» запротестовали: «Надо радоваться, что появился!» Актриса Брижит Бардо, опекающая диких животных, объявила о премии тому, кто волка спасет. «Да, взять его надо живым!» – распорядились в министерстве охраны среды. Сказано – сделано. Возле какого-то стада овец поставлены были ловушки. «Волк умело ловушки обходит!» – оповестила Францию «Фигаро». «Ограничить прогулки в лес!» – распорядился префект в Вогезах. Кого-то посетила счастливая мысль изловить серого чисто французским способом – «шерше ля фам». «Надо в клетку поместить волчицу, она завоет, и волк не выдержит, прибежит непременно». Это была не шутка, в зоопарке городка Амневиль посадили в клетку молодую волчицу и отправили в нужное место. К разочарованию ловцов, волчица не выла, и волк к ней не шел. Стоимость операции перевалила за сто тысяч франков. Но тут пришла осень, газеты переключились на волков политических. Но о звере в Вогезах Франция не забыла. «А сколько волков в России?» – спросила жена лесника. Я сказал, что тысяч пятьдесят – шестьдесят наберется. «Да как же вы там живете?!» – женщина уронила поленья возле камина. Да вот так, говорю, и живем, волков бояться – в лес не ходить…